Фигляр дьявола
Шрифт:
— Все отлично.
— Благодарю вас, саиб.
— Все просто восхитительно.
— О, вы так добры.
— Никогда не пробовал ничего вкуснее. Передайте мою благодарность вашему шеф-повару.
Лицо Джардина приняло каменное выражение, и даже официант начал понимать, что ему лучше убраться.
— Вы очень добры, сэр, я передам ваши слова повару.
Дэвид повернулся к усмехающемуся Стронгу.
— Эти официанты всегда выбирают самый неподходящий момент. Извините, Малькольм.
— Пустяки. — Стронг вновь стал серьезным. — Так что
«Ох, благодарю тебя, Господи, в моем сердце звучит праздничная месса и соло на органе».
— Если у вас завтра выкроится свободное время, то я хотел бы, чтобы вы встретились с парой моих коллег.
— А вы будете присутствовать?
— Разумеется.
— Я свободен до половины третьего, а потом присутствую на судебном заседании по делу Грейса.
— В одиннадцать устроит?
— Отлично.
— Вот и хорошо. — Джардин вытащил из кармана визитную карточку, на которой каллиграфическим почерком было выведено «Д. А. Джардин», и больше ничего. Он написал на ней несколько слов. — Приходите по этому адресу, это между Маунт-стрит и Гроувенор-сквер.
— Значит, не в большое стеклянное здание? Туда, где была бензоколонка?
— Нам хотелось бы держать вас подальше от этого здания.
Снова наступила небольшая пауза. Джардин даже не подумал о том, что в этот момент в корне меняется жизнь другого человека.
— Так наша встреча не была случайной?
— Нет, честно говоря.
— Простите, саиб, это Али, наш повар. — Официант показывал на худенького смуглого человека в белом фартуке и белых штанах, забрызганных соусом карри всех оттенков. — Я передал ему ваши слова, и он вам чрезвычайно благодарен. Если не возражаете, джентльмены, разрешите предложить вам выпить за счет нашего заведения.
— С удовольствием выпью двойное виски, — сказал Стронг.
— Спасибо, и мне тоже.
— Два виски, быстро, — крикнул официант и сделал знак Али, выглядывавшему с кухни.
— Итак, — сказал Стронг, откидываясь на спинку кресла, — расскажите мне о своей семье. В какой учились школе?..
Джардин смотрел на свою добычу, еще не вытащенную на берег, но уже крепко заглотившую крючок, и ему вспомнилась строчка из стихотворения Йитса: «Невинные души в себе поглотив…» Он не мог вспомнить предыдущие строчки, которые, по-видимому, тоже звучали неплохо.
Обед с Пабло Энвигадо и Рестрепо проходил в натянутой обстановке. Они обсуждали проблемы распространения наркотиков, пользуясь условными фразами, и любой, подслушавший их разговор, решил бы, что речь идет об обычном коммерческом бизнесе. Суть предложения картеля заключалась в том, что он будет ежемесячно различными контрабандными методами поставлять в Европу партии кокаина общим объемом примерно 3,68 тонны, причем они планировали 30 % потерь за счет деятельности таможни и полиции. Таким образом, оставалось 2,57 тонны чистого кокаина, который будет тайно распространяться «временными» среди надежных оптовых торговцев во всех странах Европейского экономического
От «временных» не требовалось вступать в контакт с распространителями. Их контракт с Боготой и Медельином предусматривал организацию, в тесном взаимодействии с Рестрепо, безопасного получения наркотиков в Европе крупными торговцами, которые разбавляли кокаин, прежде чем передать его торговцам помельче, а те снова разбавляли его и передавали розничным торговцам, а эти опять разбавляли (мелом, тальком или чем-нибудь подходящим) и рассыпали конечный продукт в маленькие бумажные пакетики размером примерно три на два дюйма.
В обмен на это два миллиона долларов США будут переводиться в любую запутанную международную банковскую систему, которыми пользовалась ИРА для пополнения своих фондов, складывающихся от присвоения субсидий Европейского экономического сообщества, мошенничества в области социального страхования, ограбления банков, содержания нелегальных баров, проституции и порнографии.
Энвигадо говорил мало. Разговор в условных фразах и обтекаемых выражениях велся человеком, называвшим себя Рестрепо. Но Рестрепо все-таки проинформировал судью, что дон Пабло, путешествующий под именем Хавьер Пречиозо, о чем и свидетельствовал его испанский дипломатический паспорт, одобряет разработанную и осуществляемую ИРА систему пополнения и распоряжения фондами, скопированную с той, которую уже в течение более семидесяти лет преступной деятельности развивают и совершенствуют пять семей нью-йоркской мафии.
Пирсон был слишком скромным и трезвомыслящим человеком, чтобы признаться в своем участии в разработке этой системы. А кроме того, он был глубоко опечален тем, что Брендан Кейси запятнал эту четкую, хотя и незаконную, экономическую систему проституцией и порнографическими видеофильмами. А теперь еще и наркотиками. Предел бесстыдства.
Он улыбнулся и поблагодарил дона Пабло за комплимент. Предполагалось, что следующим шагом «временных» будет организация системы складов и сети курьеров, которую впоследствии проверит и одобрит Рестрепо. Детальную информацию об основных пунктах доставки кокаина в Европу сообщат Пирсону, когда он официально от имени ИРА примет предложение Энвигадо. Тогда же и будет проведено расширенное совещание с целью установления контактов с оптовыми торговцами из всех стран.
Ошеломляющие масштабы операции поразили Пирсона. Он был опытным судьей и располагал собственной информацией и текущими документами Управления по борьбе с наркотиками и таможни относительно наркотиков и возбуждающих средств в Европе. Кокаин считался не наркотиком, а сильнейшим возбуждающим средством.
И вот Пабло Энвигадо собственной персоной сидел за столом напротив и рассуждал о партиях смертоносного белого порошка, в десять раз превышающих те, которые власти могли представить себе в самом кошмарном сне.