Фиговый листочек от кутюр

Донцова Дарья

– Ой, – внезапно спохватился Ваня, – вот дурак! Ведь привез тебе шикарные конфеты и забыл в машине. Вовка, будь другом, сходи!

– Почему я? – возмутился майор. – Кто оставил, тому и бежать на парковку.

– У тебя машина плохо открывается, – заныл Ваня, – буду ковыряться два часа, ну не вредничай!

– Ладно, – смилостивился Костин, – еще и правда ручку сломаешь, начнешь дергать в разные стороны!

Он ушел. Ваня помолчал секунду и спросил:

– Ты ведь не обиделась, когда я сказал про «собачницу-психопатку»?

Я пожала плечами:

– Дуться на людей не в моем характере. Кстати, я не обратила внимания

и на заявление о «стальной голове».

– Это Вовкино высказывание, – мгновенно отреагировал Ваня. – Между прочим, я считаю тебя умной, красивой, очень привлекательной женщиной. Кстати, тебя скоро выпишут!

– Естественно, зря держать не станут.

– Не откажешься сходить со мной попить кофе?

Я кивнула. Вот зачем он услал Костина в машину, хотел назначить мне свидание. Однако я пользуюсь бешеным успехом у мужчин. Сначала к моим ногам падает Константин Михайлович, теперь Ваня… Просто превращаюсь в Мессалину, нет, не то, в Клеопатру, нет, в Елену Прекрасную.

– Никаких конфет в машине я не нашел, – сообщил Костин, появляясь в палате. – Ты уверен, что они были?

Ваня подмигнул мне:

– Да ну? Значит, оставил в кабинете на столе. Что ж, придется еще раз приехать к Лампе, иначе протухнут шоколадки.

Прошла неделя. Я выписалась из больницы, в пятницу к нам заявился Костин.

– Как ты здорово во всем разобрался, – воскликнула Лиза, – а то ничего и никому не было понятно!

– Вовсе нет, – возмутилась я, – между прочим, я почти добежала до цели, через пару дней догадалась бы сама!

– Знаешь, Лампудель, – с тяжелым вздохом сказал Костин, – мой тебе совет: иди на курсы кройки и шитья. – Почему? – не поняла я.

– Очень хорошее хобби для женщины, станешь шить себе и подружкам юбки, блузки. Мило, безопасно, а главное, думается, достигнешь успеха, – с абсолютно серьезным лицом заявил Володя.

– Почему? – продолжала недоумевать я. – Честно говоря, если требуется пришить пуговицу, начинаю путаться в нитках.

– Ну, должен же у тебя иметься хоть какой-нибудь талант, – хмыкнул майор. – Перестань корчить из себя детектива и попробуй заняться, например, моделированием нарядов!

– Может, он и прав, – неожиданно заявила Лиза. – Представляешь, как здорово? Станем гордиться тобой, ходить на показы, любоваться коллекцией.

Простодушная девочка не поняла, что майор издевается надо мной, и от этого я обозлилась на Костина еще больше.

– Огромное спасибо за заботу! Как-нибудь сама соображу, чем мне заниматься. Кстати, ненавижу кроить, шить и вязать, скорей всего мои модели представляли бы собой просто фиговый лист.

– Фиговый листочек от кутюр, – захихикал Володя. – О, классно! Только вообразите себе эту модель, украшенную лентами, бантами, кистями, бахромой, а посередине пуговицы, которые Лампа присобачила криво и косо. Нет, Лампудель, ты точно должна попробовать себя в роли модельера. Фиговый листочек от кутюр! Вполне в твоем духе!

От злости у меня пропал дар речи. Фиговый листочек от кутюр! Ну, Костин, погоди, еще найду способ отомстить.

Эпилог

Рада получила все деньги Глеба Лукича. Она взяла Тину, Чарли и уехала из Алябьева. Куда, не знаю. Вдова Ларионова, хоть и обнимала меня на прощание, приговаривая: «Господи, ты теперь мой лучший друг!» – нового адреса не оставила.

Конечно,

можно ее найти, но, честно говоря, мне не хочется этого делать. Да и Раде лучше не иметь перед глазами постоянное напоминание о том, что она, пусть не нарочно, убила мужа. Я даже не в курсе, помирилась ли Рада с матерью.

Наш новый дом был готов в конце сентября. Роман Миловидов передал мне все бумаги, подтверждающие собственность, и ключи. Комнаты обставлял наемный дизайнер, поэтому мы слегка прибалдели, увидев повсюду кожу, бронзу и позолоту. Но, наверное, привыкнем. Хотя наш прежний дом, заставленный разномастной мебелью, скрипучими кроватями и шкафами, у которых не закрывались дверцы, нравился нам больше.

Карина пока ждет суда в следственном изоляторе, и Галине Михайловне теперь придется не на словах доказывать свою любовь к ней. Одно дело, лежа в роскошной гостиной на мягком диване, сюсюкать: «Доченька, дай я тебя поцелую. Ах, Зина, милейшая, подайте кофе…» Другое – стоять с сумкой, набитой харчами, в длинной очереди к окошку, где принимают передачи для подследственных. А ведь потом еще будет зона, косые взгляды соседей, перешептывание за спиной… Нелегко придется Галине Михайловне, как морально, так и материально, содержание заключенного дорогое удовольствие. Я не знаю, сумеет ли она, избалованная, капризная, эгоистичная, достойно выдержать посланное испытание.

Ждут суда и Макс с Павлом. Куда подевалась Роза Константиновна, мне неизвестно.

Где-то в Москве затерялась и влюбленная в Астера Стася. Думаю, Роберт не захотел вновь жениться на ней, бедной, лишенной богатого «дедушки», и подыскивает себе даму, способную проспонсировать создание нового, более мощного «усилителя психической энергии». Володя Костин сначала хотел возбудить против парочки дело о мошенничестве, но я уговорила его этого не делать. Глеб Лукич мертв, Стася уехала, никаких денег она у родственников Ларионова не вымогала, убежала, унося с собой подарки «дедушки», пусть живет как знает. Ей придется теперь существовать под чужим именем. В моей душе жили смешанные чувства: жалость, гадливость, негодование…

– Может, ты и права, – вздохнул Володя, – их жизнь накажет, в конце концов, в убийствах они не замешаны, некогда с ними возиться, других дел полно.

Кстати, о спонсорах. Ольга появилась на экране в качестве ведущей другого шоу. Вот у кого все в порядке, так это у нее. Передача мигом взлетела на первое место в рейтинге, и рекламодатели бросились, сталкиваясь лбами, со своими предложениями.

Дом Ларионова в Алябьеве стоит запертым, его, очевидно, продадут. Ничего не известно мне и о судьбе Эми. Честно говоря, не хочу расспрашивать о собаке. Сами знаете, как я люблю животных, но очень боюсь, что мне предложат взять ее к себе. С одной стороны, Эми очаровательна, умна и совершенно не виновата, что люди проделывали с ней такие вещи. С другой – лучше держаться от нее подальше.

Наша жизнь течет по-прежнему. Вернулись из командировок Катя, Сережа и Юлечка, мы въехали в отремонтированную квартиру. Лето закончилось, настала осень, дети пошли в школу, зарядили дожди, иногда по утрам чувствуется дыхание зимы.

С Ваней в кафе мы выбрались только в начале октября, раньше никак не получилось – то он занят, то у меня проблемы со свободным временем… Но наконец-то оказались в очень милом, но излишне шумном местечке под названием «Мокко».

Сев за столик, Ваня спросил: