Фигуры из песка
Шрифт:
— Господин так щедр! Может быть, вы желаете ещё что-нибудь? Любые услуги, всё, что угодно. На потном покрасневшем лице застыла услужливая улыбка.
— Исчезни. — коротко бросил Вэн, освобождая руку. Несчастный тут же отскочил в сторону, замер на мгновение, и снова направился к нищенке, на ходу закатывая рукава и выкрикивая что-то про хорошего клиента и ленивую бабу. Мастер не обратил на это никакого внимания. Как только булочник закончил разговаривать с клиенткой, он повернулся к Вэну и едва ли не в ухо тому прокричал "Свежие булочки, ватрушки и калачи. Хлеб ржаной, пшеничный, овсяный и
— Я тут кое-кого ищу, — начал Вэн, но булочник прервал его гневным возгласом
— Коли не за хлебом — вали отсюда. Не мешай честным людям зарабатывать на масло!
— Разве может честный человек не помочь другому честному человеку. За доброту воздаётся, не так ли? — Вэн достал из кармана ещё одну серебряную монетку. Обычно он так не разбрасывался деньгами, но поскольку дело было почти завершено, мастеру не хотелось терять время на дипломатические ухищрения.
— Ладно, говори, — милостиво разрешил булочник.
— Девица лет четырнадцати. Рыжие волосы, — Вэну снова не дали закончить.
— Ах, так ты эту дрянь ищешь! Ворюга проклятущий! Такой же, как она! Ну-ка вали отсюда, иначе стражу позову!
Стража определённо была бы здесь лишней. Поэтому Вэн аккуратно ткнул булочника иглой в бок, прерывая словесный поток, и зашептал в ухо.
— Если честного человека вынудить, он может легко превратиться в убийцу. Заткнись и слушай. Девица не в себе, двинутая малость. Её родители, не последние в городе люди, послали меня её отыскать и заодно возместить ущерб тем, кому она навредит. Но поскольку от возмещения ты только что отказался, я могу найти не девочку, а её похитителя. Я получу награду, а ты — виселицу. Богатые шутить не любят, знаешь ли. Так что лучше нам, как честным людям, по дружески поболтать и разойтись в разные стороны. Согласен?
Булочник побледнел и медленно кивнул. Вэн убрал иголку в рукав, но отодвигаться не стал.
— Так что? Ты её видел?
— Видел. Она у меня булку спёрла. Вообще больная! Подошла, говорит "я есть хочу", и булку хвать! А я только товар разложил. Всё свежее, с пылу с жару! Я, естественно, схватил её, подозвал стражу, её и увели.
— Куда увели?
Испуганному торговцу не пришло в голову, что «сыщик», которого наняли живущие в Гераклее богачи, просто обязан знать, куда здесь доставляют преступников.
— В кутузку, куда же. Тут рядом совсем. Там подержат до заката, а потом переведут в крепость. Всё, я ничего больше не знаю, именем Солнцеликого клянусь!
— Ну, если именем Солнцеликого — усмехнулся Вэн. — Как ты понимаешь, богатеям двинутую дочку ни к чему в свет выводить. Так что ты меня не видел, я тебя не видел.
— Конечно-конечно — затрясся булочник. — я никому ни слова не скажу. Молчать буду, как рыбы в воде. Никому, ни словечка, ни полсловечка.
У Вэна не было ни времени, ни желания выслушивать заверения в вечной верности, поэтому он поспешил к арестантской, прихватив с лотка пышный золотистый калач.
"Кутузка" — каменное здание во внутреннем дворе у крепостной стены, оказалась неожиданно маленькой. Либо в Гераклее почти не было преступности, либо преступников здесь просто не ловили.
Двое стражников, стоявших
— Вы… зачем… будете…? — стражник пытался вспомнить официальную форму приветствия, но после второго слова отчаялся. "Интересно, что с этим несчастным сделает капитан стражи, когда увидит его в таком состоянии? Я бы не отказался от этого представления" — подумал Вэн. С его нелюбовью к городской страже могла поспорить только нелюбовь к волшебникам. Не было никаких сомнений в том, что разговаривать со стражником будет сложно. От несчастного не пахло алкоголем, но его зрачки были расширены, руки покрыты красными пятнами, а рубаха пропиталась потом. Симптомы не вызывали сомнений — стражник баловался ласточкиной травой, которую здесь называли подтынник. Обычная, казалось бы, травка с желтыми цветочками. Съел чуток, и в голове туман, на душе легко… И в голову не приходит, что если ни одно животное, кроме пятнистых оленей, эту травку не ест, значит что-то с ней не так. С другой стороны, состояние слуги правопорядка позволяло Вэну беспрепятственно осмотреть темницу, что тот незамедлительно сделал. Стражник в знак протеста попытался встать со стула, но это оказалось ему не по силам.
Стараясь дышать как можно реже, Вэн приблизился к клетке. Грязная тряпка на полу оказалась бродягой, который мирно дремал на вонючей соломе. В дальнем углу, скорчившись, сидел худой парнишка — оборванец. Его босая пятка очерчивала узоры на грязном полу, и пацан был не на шутку увлечён этим. Третьим отказался мужик в мятой шляпе и грязной рубахе, судя по синяку в пол лица, тот либо попал сюда за драку, либо оказал сопротивление при аресте. Заключенный сосредоточенно грыз ногти.
— Эй, ты, — позвал Вэн парнишку, но тот даже не шевельнулся.
— Чего надобно? — драчун выплюнул на пол обкусанный ноготь — Он тебя не услышит. Малахольный. Крыша тю-тю.
— А у тебя с крышей всё в порядке?
— Зависит от того, кто спрашивает, — пивное амбре изо рта арестанта заставило Вэна прикрыть рукой лицо.
— Утром сюда привели девчонку. Среднего роста, рыжая. Где она?
— Девчонку? Помню. Миленькая. А ты ей кто, папаша? — заинтересовавшись, мужик подполз к решетке.
— Где она?
— Я тебе что, справочник? — попытался возмутиться узник, но Вэн одной рукой вцепился ему в шею, а другой направил блестящую иглу в глазное яблоко. Несчастный замер.
— Где она? — повторил мастер.
— Забрали. Фифа какая-то притащилась, со стражником побалакала, и увела девку. Я гляжу, она этому пакетик суёт, а в нём, знамо что — травка. Только они ушли, тот зажевал и отлетел.
— Что за «фифа»?
— Да не знаю я её! Она не в первый раз приходит. Каждый раз как девчонка в камере — она тут как тут. Повеселится, не даст. Я тут частенько…