Фиксики. Музей
Шрифт:
– Чем так странно пахнет, коллеги?
– Да что вы заладили! – возмутилась Верта. – Нормально пахнет!
Гений Евгеньевич открыл крышку мультиварки и закашлялся. Из мультиварки вырвались клубы пара и необычный запах. Он напоминал одновременно запах школьной столовой и восточного ресторана.
– Что это! – Гений Евгеньевич выловил из мультиварки варёный банан. – Суп с бананом?!
– Не суп, а десерт! – поправила его Верта. Но не слишком уверенно.
– Ещё овощное рагу, суп с фрикадельками,
При каждом новом слове улыбка на губах Шпули становилась всё шире и шире:
– Это же не съедобно!
– Компот? – с недоверием спросил Гений Евгеньевич.
– Ну да, – в один голос ответили Верта и Файер.
– Но блюда даже в мультиварке готовят по отдельности! – воскликнула Шпуля.
– Мы думали, она сама разберётся, – вздохнул Файер.
В этот момент входная дверь распахнулась, и в приёмную вошла Лизонька с колбами. Фиксики поспешно спрятались за мультиваркой. А Лизонька водрузила коробку с колбами на стол и воскликнула:
– Ой, всё-таки сварили! Невероятный человек!
Чудаков смущённо закашлялся и встал на пути у Лизоньки, чтобы не пропустить её к мультиварке. Но она проскочила мимо него и устремилась к необыкновенному блюду.
– Аромат... экзотический... Я попробую?!
Не дожидаясь ответа, Лизонька выхватила у Чудакова ложку, зачерпнула бульон и поднесла ложку к губам.
– Лиза, может, не надо? – замахал руками профессор.
Но было поздно. Лизонька попробовала бульон, зажмурилась, проглотила и... Её брови поползли вверх, а губы сами собой сжались. Но в следующую секунду лицо Лизоньки приняло обычное выражение.
– Ну как? – тихо спросил профессор.
– Ммм... ничего... На любителя, – ответила Лизонька и вежливо улыбнулась. – Может, лучше я приготовлю?
Когда люди готовят, они стараются подбирать такие ингредиенты, которые сочетаются друг с другом.
Например, в салат можно порезать помидоры, огурцы, зелень, посолить и заправить маслом.
А если вместо масла положить варенье, получится неизвестно что!
Но иногда шеф-повара находят необычные вкусовые сочетания, и они многим нравятся.
Солёная карамель!
Или груша с сыром!
Или ягодный соус для мяса.
Кто-то даже любит пиццу с ананасами.
Не зря говорят: о вкусах не спорят! Вы тоже можете экспериментировать и открывать новые интересные сочетания! Главное – с осторожностью.
Гений Евгеньевич так проголодался в ожидании обеда, что согласился на предложение Лизоньки. И через час уплетал вкуснейший суп. Правда, приготовлен он был только из картошки, моркови и рыбных консервов – ничего другого после экспериментов фиксиков не осталось.
–
– Ну что вы, профессор, – смутилась Лизонька.
Фиксики наблюдали за трапезой, спрятавшись за микроскопом.
– Всё равно не понимаю, чем им наша еда не понравилась, – проворчал Файер.
– Яблоко было лишним, – задумчиво сказала Верта.
– А может, банан? – хмыкнул Файер.
– Нет, яблоко!
– Банан!
– Хватит спорить, – подлетела к ним Шпуля. – Лизонька запеканку готовит!
И фиксики полетели смотреть.
Глава 7
Очки для Игрека
Как-то раз Файер и Игрек вместе чинили компьютер. Самые сложные работы были уже сделаны, осталось только закрепить плату. Файер подавал винтики, а Игрек прикручивал их шуруповертом. Работа продвигалась ловко, вот только от тряски шуруповёрта у Игрека постоянно сползали очки на кончик носа. Файер смотрел-смотрел, как Игрек их поправляет, и наконец не выдержал:
– Игрек, сними ты очки. Они же тебе мешают!
– Не могу, – пожал плечами Игрек. – Я без них плохо вижу.
Он взял у Файера новый винтик, начал его вкручивать, но тут очки поехали вниз, и он бросил шуруповерт, чтобы подхватить их. Файер подлетел к нему, взял очки и примерил.
– Эй, осторожней! – возмутился Игрек.
А у Файера перед глазами всё поплыло, контуры предметов сделались нечёткими, и даже голова заболела...
– Как ты в них вообще что-то видишь? – спросил он.
– У тебя зрение хорошее, и очки не нужны, – ответил Файер. – А вот мне даже очень!
– Почему?
– Из-за близорукости. А у кого-то, наоборот, дальнозоркость!
Игрек попытался забрать очки, но Файер не отдал их, продолжал с любопытством разглядывать всё через очки.
– И откуда берутся эти... зоркости и рукости? – спросил он.
Мы видим предметы, потому что от них отражается свет.
Лучи света проходят через зрачок и крохотную линзу – хрусталик.
При хорошем зрении они попадают на сетчатку.
Но если лучи собираются перед ней, вдалеке всё кажется размытым. Это близорукость.
А когда лучи сходятся за сетчаткой, плохо видны предметы вблизи. Так бывает при дальнозоркости.
Тут-то и нужны очки, чтобы всё исправить!
– Так-так! – бормотал Файер, снимая и надевая очки.
Он смотрел то вдаль, то на руку, которой размахивал перед лицом.
– Ладно, посмотрел – и хватит, – сказал Игрек. – Отдай.