Фиктивная мама для дочери чудовища
Шрифт:
— Н-нет…
Я пытаюсь вытащить руку, но безуспешно. Беркут не причиняет мне боли, но при этом держит крепко.
— Да что случилось-то?
— В нём маячок… Скорее всего, именно так он и отследил твоё местонахождение. Нам следует вернуться и доложить об этом Марату Ринатовичу.
Беркут отпускает меня, а я смотрю на браслет со всех сторон и не могу понять, что он там углядел. Лишь приглядевшись внимательно, замечаю бледное мерцание.
— Зачем ему это было нужно?
— Скорее всего, отпускать тебя так просто он не намерен… — разводит руками Беркут и кивает
Глава 12. Марат
Я смотрю на морального урода, который не принимает того факта, что девушка больше не желает с ним общаться и имеет к ней крайне нездоровый интерес. Он понимает, что простым разговором мы не обойдёмся, но и бить такую тварь я не хочу. Толку от ударов будет мало: он только сильнее разозлится и будет искать способ укусить Лизу посильнее и отомстить ей. Этого я допустить не могу, потому что однажды меня или моих людей рядом просто не окажется. Можно было бы, конечно, сделать так, чтобы он к ней не приблизился вообще, но я не Бог. Не буду решать судьбу этого недоделанного женишка. Я никогда не убивал раньше и сейчас не опущусь до подобного. В конце концов, у меня маленькая дочь, и мне нужно думать в первую очередь о ней.
Достаю телефон из кармана и набираю номер своего хорошего знакомого. Снова думаю о том, что встречаюсь с приятелями крайне редко и хочу как-то исправить эту ситуацию. Собрать, что ли, всех? Пока слушаю гудки в трубке, пытаюсь понять, какой там праздник будет в ближайшее время, но что-то ничего не идёт в голову, потому что забита она совершенно иными мыслями.
— Диман, здоров! Как твоё «всё нормально»? — спрашиваю я, как только он отвечает.
— Здоров, Марат! Просто прекрасно! Наслаждаюсь жизнью! У тебя случилось что-то?
Дожили!
Старый друг сходу спрашивает, что у меня случилось!
Впрочем, чего ещё можно ожидать от такой «дружбы»?
Друг из меня, честно говоря, не очень.
Всегда был таким, а когда с головой окунулся во «взрослую» жизнь, так вообще растерял всех из своего окружения. Даже поговорить по душам не с кем, когда хочется высказаться и отпустить то, что накопилось и стало тянуть вниз.
— Случилось, Дим, потому тебе и звоню. У тебя ведь в кругах коллег по-любому должен быть психонавт какой-то хороший… Есть один перец, который явно повёрнут на всю голову. Мне бы хотелось, чтобы его положили на принудительное лечение. Деньги заплачу любые!
— Да не вопрос, я свяжусь с одним старым знакомым. Думаю, что он сможет тебе помочь. А что за перец такой? Ты там снова в криминал подался, что ли?
— Боже упаси! Ты ведь знаешь, что я с этим всего один раз связался, да и то из-за Дианы, чтобы семью защитить. Нет. Ничего страшного, просто докучает одной девочке, которая мне дорога.
— Да ты никак влюбился?
— Нет!
И почему все сразу думают, что я влюбился?
Лиза дорога мне, как фиктивная мать моей дочери, вот и всё. Впрочем, никто всех деталей не знает, потому что я немногословен. Не готов пока распространяться и рассказывать, как всё на самом деле. Диману, может, и расскажу при встрече. А может
— А тебе как срочно определить-то «приятеля» в лечебницу надо? — спрашивает Дмитрий.
— Уже час назад, Дим! Он сидит у меня тут в машине в наручниках и орёт что-то о своих правах, но там псих на самом деле… Мало того, что девчонке прохода не даёт, так ещё и вещи творит, о которых лучше не говорить вслух.
— О как! Сейчас позвоню знакомому из хорошей лечебницы и свяжусь с тобой!
— Договорились!
Отключаю телефон и смотрю на уставшего охранника, вышедшего из машины. Он сидел там вместе с нашим пленником, и по виду парня я понимаю, что тот устал.
— Что он там напевает?
— Говорит, что мы все ответим по закону, что можем делать с ним всё, что угодно, но правда будет на его стороне, потому что ничего плохого он Елизавете не сделал.
— Это пока не сделал! А если бы вы не подоспели, то на нём бы уже статья за похищение висела.
Я злюсь.
Как можно быть настолько самонадеянным ублюдком?
Была бы моя воля, я бы сам вправил ему мозг, но я держусь из последних сил, чтобы не вырвать его из машины и не размазать по асфальту.
Телефон начинает звонить, и я злюсь ещё сильнее, потому что вижу номер своей «обожаемой» бывшей тещи. Ей-то что от меня надо? Снова хочет начать петь о своём компромате на меня? Не хочу ей отвечать, но знаю, что если не сделаю этого, меня непременно съест любопытство.
— Нехорошо задерживать людей, Марат… Нехорошо. Это ведь статья, а полиция уже совсем скоро будет у тебя! Вот ещё одна галочка в мою копилку, которая поможет мне как можно быстрее лишить тебя дочери.
Слышу вой сирены полицейской машины за спиной и негромко чертыхаюсь.
Приплыли.
Как знал, что следовало отвезти этого хорька недоделанного за город и там уже поговорить с ним по-мужски.
— Зачем тебе нужна Алиса? Почему ты появилась сейчас и требуешь общения с внучкой? Она не нужна была тебе раньше, так что же случилось сейчас?
— Не хочу провести старость в одиночестве! — театрально вздыхает женщина, а мне хочется найти её и вырвать ей язык.
— Алиса моя дочь! Чтобы ты там не плела против меня, ведьма, тебе не удастся до неё добраться! Это моя дочь!
— Твоя и Дианы… Не стоит забывать об этом, Марат!
— Диана мертва! Не стоит забывать об этом! — ударяю по самому больному.
Пусть я и видел свою умершую жену сегодня, но я мог обознаться. Мы с ней находились на расстоянии друг от друга. Скорее всего, это была не она, не Диана… Просто кто-то очень похожий. Просто мираж. Просто.
Я отключаю телефон, потому что полицейские уже останавливаются рядом с нашей машиной, выходят и тычут в нос своими удостоверениями. Бывший Лизы лыбится, глядя на меня, словно это он прислал полицейских. Но нет! Это сделал не он… Хотя… Если моей «любимой тёще» стало известно о том, что у меня пленник, то она следила скорее всего за ним… Они как-то связаны? Очень интересно. Решаю, что проработаю эту версию потом и попытаюсь найти нити их соприкосновения, а сам переключаю внимание на ребят в форме.