Фиктивная мама
Шрифт:
– Доброе утро, Юлия Сергеевна. Забыл предупредить вас, что Алена Викторовна с мужем попросили сегодня выходной, чтобы провести время со своей дочерью на даче.
– Оу! Доброе утро! Ничего страшного. Мы с Олей вместе приготовим обед и ужин.
– Как Оля спала? Больше не просыпалась? Она не потревожила вас?
– Нет-нет. Все в порядке. Оля хорошо отдохнула и ничуть не помешала мне.
Максим Борисович улыбается и проходит мимо. Несколько секунд Юля стоит, словно ждет что-то услышать от него, но тишина заставляет ее собраться с мыслями
Бутерброды Оле нравятся. Она с восторгом поглощает каждый кусочек, запивая соком, и улыбается. Юля отламывает кусочек, чтобы попробовать, но звонит мобильный и отвлекает ее от еды.
– Ты кушай, а я сейчас отвечу и вернусь к тебе.
Оля что-то бормочет, пережевывая кусочек, а Юля подходит к телефону. Входящий вызов от мамы. Девушка надеется услышать хорошие новости, отвечает, но улыбка тут же сползает с ее лица, потому что судя по всхлипам матери, ничего хорошего не произошло.
– Юля! Юля! Я даже не знаю, что теперь делать!
– всхлипывает женщина, но толком ничего не объясняет.
– Мам, подожди! Успокойся и скажи мне, что произошло?
– Юля, они Влада переводят в тюремную клинику. Ему предъявили обвинение в распространении наркотиков и установили, что он был под этой дрянью, когда произошла авария. Поэтому его признали виновником, - произносит мать, захлебываясь слезами.
Юля чувствует, как подкашиваются ноги и сразу присаживается на стул. Сердце начинает щемить. У Влада действительно были наркотики, и она, Юля, знала об этом. Это она не остановила брата, и ей нести вину за его заключение… Но насчет вины в аварии… Юля не верит.
– Подожди, когда Влад попал в больницу, туда приходил инспектор. Помнишь? Мам, он ведь убедил нас, что Влад невиновен.
– Его отстранили, Юль, - мама шумно втягивает воздух носом.
– Батюшки, что же теперь будет! Наш Владка же такой молодой! Он ведь пропадет в тюрьме! Ему же двойной срок дадут! Я уже спросила у Кольки Лазаря, ну, юриспруденцию у нас преподает… Он говорит, что Владу могли бы дать условное за перевозку наркоты, а за аварию… Мы ведь теперь ничего не докажем.
Юля прикусывает губу и чувствует, как во рту появляется металлический привкус крови. Она сжимает руку так, что ногти впиваются в кожу и оставляют глубокие следы. Все мысли моментально улетучиваются, и теперь Юля может думать только о том, как помочь брату.
«С дрянью он больше не свяжется, я это проконтролирую, но тюрьма убьет в нем личность… Его характер полностью изменится… Я не могу этого допустить», - думает Юля, слушая пульсацию в ушах, которая полностью глушит слова матери.
– Юль, так ты поговоришь с Максимкой своим? У него ведь юристы должны быть хорошие в компании.
«Ага. Хорошие у него юристы», - думает Юля, но не произносит эти мысли вслух.
– Юля, пообещай, что поговоришь с ним!
– Да, мама, я поговорю с ним. Успокойся! Мы Влада вытащим! Мы его из лап самой смерти вырвали… Что уж нам тюрьма…
Юля отключает телефон и кладет его на столешницу. Ей хочется поговорить
«Просто подойти и сказать: вы спасли моего брата один раз, но теперь он в тюрьме, и почему бы не оказать помощь во второй?»
Нет. Так поступить Юля не может. Она слышит голос Оли и пытается переключиться на ребенка.
– Я хочу пойти гулять! Ты обещала, что мы поедем!
– требовательно произносит Оля.
Юля вспоминает, что обещала ей прогуляться, но так и не поговорила об этом с Максимом Борисовичем. А сейчас она даже не знает, как выйти на улицу, чтобы случайно не угодить под машину, потому что все мысли заняты проблемами родного человека.
– Сейчас попробую договориться с Максимом Борисовичем.
Юля выходит из комнаты и незаметно для самой себя оказывается около кабинета мужчины, но там его не обнаруживает. Недолго думая, она идет в его комнату, и без стука открывает дверь. Максим Борисович, вероятно, только что принял душ, потому что теперь уже белоснежная рубаха, надетая на нем, расстегнута полностью, а тело влажное. Юля отрывает взгляд и поднимает его выше, изучая черты его лица, такие мягкие сегодня, а затем смотрит на мокрые угольно-черные волосы и убеждается в том, что он действительно только что вышел из душа.
– Что-то случилось, Юлия Сергеевна?
– Нет! Я… - Юля не может связать двух слов и бесцеремонно рассматривает полуголого мужчину, отмечая, что он обладает телом Аполлона.
– Что произошло? Вы вошли в мою комнату без стука, и я не стану говорить, что я против этого, но вы могли застать меня полностью обнаженным.
Чертики, прыгающие в его глазах, говорят о том, что Максим Борисович играет с Юлей. Он смотрит на нее в упор, не отрывая взгляда, и пытается смутить. Если бы только не дурные новости, то она уже давно провалилась под землю, а сейчас стоит и не краснеет.
– Простите, я задумалась, - находится с ответом Юля. Она чувствует, что горло пересохло и пытается подобрать слова, чтобы объяснить вход в комнату без стука.
– Хорошо. Спишем это на ваш прерванный сон ночью из-за кошмаров Оли. Так, вы пришли, чтобы поговорить о ней?
– Максим Борисович соблазнительно щурится.
Он не спешит застегнуть пуговицы на рубашке, и Юля чувствует, что внизу живота появляются спазмы.
«Он чертовски хорош, но он твой босс. Ты не можешь переспать с ним. Брось это».
– Я хотела поговорить с вами об Оле. Да. Она просит, чтобы ее отвезли куда-нибудь, поэтому я подумала, почему бы вам не поехать вместе с ней? У вас ведь выходной, кроме того, вам нужно налаживать общение с девочкой, ведь когда… когда вы перестанете нуждаться в моих услугах… - Голос предательски дрожит.
– А может быть, я никогда не перестану нуждаться в ваших услугах?
– Максим Борисович подходит ближе и берет Юлю за руку.
Его слова рождают внутри надежду, что действительно все будет именно так, но Юля тут же пытается подготовить себя к самому плохому.