Фиктивная жена адвоката
Шрифт:
– Ладно, сейчас узнаем.
Адвокат берет меня за руку, ведет на выход. Останавливаемся мы у приемного окошка, в которое Билецкий стучит костяшками пальцев, отвлекая сидящих внутри мужчин от разговора.
– Сумочку девушки верните. И пиджак мой найдите, черный. Я девушке его давал, она не знает, куда он делся.
– Она посеяла, а нам ищи?
– Это ваша работа, парни. Поживее.
Пиджак мы находим в той клетке, где меня держали. На нем спит мужчина-алкаш, который собирался со мной познакомиться.
– Эй, але…
– Оставь, – требует Билецкий. – Если хочешь – себе забери, мне он больше не нужен.
Я чувствую себя виноватой. Он оставил мне наверняка недешевый пиджак, а я бросила его где попало. Сумочку нам возвращают быстро, Марк проверяет содержимое, потом передает мне и просит посмотреть, все ли на месте.
– Все, – киваю.
Марк снова берет меня за руку, ведет на выход. Мне кажется, нам выйти не дадут, остановят, но мы беспрепятственно покидаем участок, а через пару минут я уже сижу на переднем сиденье автомобиля, в котором приятно пахнет корицей и лимоном.
– Чай тебе взял, – говорит Марк, забравшись на водительское сиденье и кивнув на стаканчик на приборной панели. – Надеюсь, не успел остыть, пока разбирались.
Глава 5
Чай я беру, чтобы согреться, но получается как-то не очень, учитывая, что рядом со мной мужчина, который планирует на мне жениться и с которым я познакомилась пару часов назад. Марк выруливает на трассу, уверенно перестраивается в нужный ряд и молчит. А мне нужно поговорить. Узнать, куда мы едем. Он сказал, что поможет, только если я соглашусь на его предложение. Получается, уже согласилась? Я в его машине, пью горячий чай и еще должна ему пиджак. Вряд ли он просто отвезет домой и забудет обо мне, как о страшном сне, хотя именно это я бы и предпочла.
– И что дальше? – спрашиваю, отпив малиновый чай из стаканчика.
– Планировал выспаться.
– Так все просто у вас… – выдаю не без издёвки.
– Я дико заебался за сутки, Василиса. Мне бы хотелось прямо. Есть претензии – высказывай и, если есть возможность, без намеков.
– Плохо их понимаете?
– Вообще не понимаю. Я адвокат, оперирую обычно фактами, со мной, предпочитаю, чтобы говорили ими же.
– Фактов хотите? – я делаю глоток. – Как вам такие – вы подсунули мне наркоту, изобразили крутого спасителя и теперь везете в неизвестном направлении, а послезавтра планируете сделать меня своей женой. Я ничего не упустила?
– Вообще-то, очень многое.
– И что же?
– Например, мой пиджак. Он остался в полицейском участке.
– Вы сами не захотели его забирать!
– Я отдавал его тебе, а не бомжу.
– Простите, но мне от шока не думалось о сохранении вашего имущества. И мы будем говорить про одежду?
– А о чем бы ты хотела?
– Например, о вашем гнусном, мерзком…
– Поступке? – угадывает, перебивая.
– О нем самом.
–
У меня мороз по коже от одной мысли, что придется вернуться в тот кабинет, к тому следователю.
– Нет.
– Вот и славно. Я планирую отвезти тебя домой и приехать завтра в восемь. Нормально? Успеешь проснуться?
– Я встаю в шесть. В восемь мне нужно быть на стажировке в больнице. Завтра у меня важная операция, я не могу ее пропустить.
– Хорошо, во сколько тебя забрать и по какому адресу больница?
– То есть я могу пойти на операцию?
Билецкий тормозит на светофоре, поворачивается в мою сторону, смотрит пристально. Я же сосредотачиваюсь на циферблате, отсчитываю секунды до зеленого.
– Времени у нас остается мало, но думаю, успеем купить тебе все необходимое для бракосочетания.
От этого слова меня передергивает, но меньше, чем от следователя. В сравнении все познается, да? Вот мне так и кажется… я бы, пожалуй, и не сравнивала.
– Зачем вам жена? И почему именно я?
– Я уже говорил, что мне рыжеволосая красотка нужна.
– И все-таки… как так вышло, что дата свадьбы есть, а невесты нет?
– Сбежала, – не понимаю, шутит Марк или говорит серьезно.
Машина срывается с места, Марк увеличивает скорость. Я посматриваю на него украдкой. И потом меня осеняет. Сбежала – это очень хорошо. Мне тоже нужно. До послезавтра где-нибудь скрыться. Спрятаться, чтобы этот Билецкий не нашел, а там или на другую дурочку переключится или просто свадьбу отменит, что в его положении и стоило сделать. Полицейские меня уже точно искать не будут. Я хоть и на стрессе, но прекрасно слышала, что Билецкий сказал – отпечатков моих на пакетике нет. Значит, не докажут, что он в принципе в моей сумочке был.
– Идею с побегом советую сразу искоренить из мыслей, – говорит Билецкий.
И догадался ведь как-то!
– Если завтра я приеду к больнице, и тебя там не окажется, то уже к вечеру ты будешь в розыске.
– Женитесь на преступнице?
– Нет, конечно, но договаривались мы иначе. Нарушение договора с твоей стороны наказуемо.
– А с вашей?
– Я договоренности не нарушал.
– То есть это все? Вся договоренность с вашей стороны – вытащить меня оттуда?
– Считаешь, недостаточно?
– Вы меня туда засунули!
От возмущения сдавливаю бумажный стаканчик, с которого тут же слетает крышка. Малиновая жидкость проливается на мое платье, течет по ногам. Я не хочу замуж. Никогда не хотела. У меня впереди учеба, карьера доктора, помощь больным. Я хочу свое имя на устах у сотен спасенных пациентов. Об этом я мечтала с детства. Когда папа грезил экономикой, а мама педагогикой, я думала, что однажды стану врачом.
– Адрес скажешь или к себе везти?
– Не дай бог.