Фиктивная жена авторитета
Шрифт:
Не знаю, как доживаю до момента, когда дверь номера открывается и на пороге появляется Рустам. Удивленно вскинув брови при виде меня, сидящей с распущенными нерасчесанными волосами на кровати, он направляется в ванную. Через несколько минут я слышу, как оттуда доносится шум воды, а спустя еще минут десять Рустам выходит из ванной в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер.
Я отворачиваюсь. Это так странно. У нас была брачная ночь, а я до сих пор его стыжусь.
— Ты уже знаешь? — решаюсь нарушить тишину, когда понимаю, что он не собирается со мной разговаривать.
Я бы после всего, что произошло,
— Ты знаешь о похищении Амины?
Рустам морщится, снимает с вешалки свежую рубашку, оставленную здесь заранее.
— С чего ты взяла, что она сбежала?
— А с чего вы взяли, что это не так?! — восклицаю. — Только потому что кто-то там видел…
— Ее видела моя мать, Дария, — резко осекает Рустам, прибивая к месту взглядом.
Я замолкаю. Не знаю, чем крыть. Одно дело защищать подругу, когда ее пытается оклеветать кто-то незнакомый и другой дело — мать Рустама. Моя свекровь. Женщина, которая сегодня по-доброму отнеслась ко мне и наговорила столько приятных слов, как никто другой.
— Ты хоть знаешь, к кому в машину она села, Дария?
Я сглатываю. Во рту пересыхает, словно в пустыне. Закусив внутреннюю сторону щеки, жду ответа, заведомо зная, что ничего хорошего не услышу.
Глава 18
— Это важно?! — спрашиваю в сердцах.
Слишком громко и нетерпеливо. Фамилия Абдулова, которую минутой ранее назвал Рустам мне ни о чем не говорит. Кто этот человек и что я должна почувствовать, услышав его имя? Страх? Понимание, что ему можно похищать людей?
— Это пиздец, как важно, Дария. Абдулов не забирает женщин просто так, обычно только тех, кто ему понравился и часто — надолго, пока не наиграется.
О том, что именно имеет в виду Рустам под «наиграется» даже представлять не хочу. И все равно не могу об этом думать. Нервничаю, заламываю руки, растерянно хожу по комнате отеля, не в силах сидеть на месте.
Амина всегда мечтала о счастливой семье, верном муже и нескольких детишках. Это я не думала о браке, не планировала скоро выходить замуж и надеялась, что отец еще долго будет закрывать глаза на мое одиночество. А Амина хотела. Не знала, за кого, но мечтала встретить того единственного, с которым один раз, крепко и на всю жизнь.
— Но если мы знаем, где Амина, мы ведь можем ее… забрать?
Не знаю, почему спрашиваю, ведь логично, что это действительно можно сделать. Поехать к этому Абдулову и все. Сказать, что вышло недоразумение. Я уверена, ему нужна была совершенно другая девушка, а не моя подруга. Кто-то что-то напутал и еще не поздно это исправить.
— Забрать? — жестко отсекает Рустам. — И как ты представляешь себе мы можем ее забрать?
— В смысле? Разве ее не насильно увезли? Человек похищен! — пытаюсь до него достучаться. — Мы можем написать заявление в полицию, но это будет долго. Я думаю, этот Абдулом сам не захочет связываться с шумихой, разве нет?
Я суетливо хожу по комнате. Думаю, во что одеться, учитывая, что у меня здесь только свадебное платье и замираю, когда Рустам громко смеется. Не понимаю такую его реакцию, разве
— Во-первых, поехать к Абдулову будет проблематично, — ломает взошедшую в душе надежду. — А во-вторых, даже если бы кто-то и знал, как с ним встретиться, все равно бы не стал этого делать.
— Почему?
Рустам вскидывает брови, я хмурюсь. Откуда мне знать? Я понятия не имею, кто такой Абдулов и почему вдруг ему позволительно так много? Разве нет никого, кто смог бы ему противостоять?
— Насколько я знаю, президент у нас один.
Рустам смеется еще раз, громко и продолжительно. Кажется, что слышно всем, кто живет в соседних номерах.
— Поверь мне, если бы твою подругу забрал сам президент, шансов остаться нетронутой к этому времени у нее было бы гораздо больше.
Я буквально захлебываюсь возмущением, открываю и закрываю рот, словно рыба, выброшенная на берег. Хочется начать препираться, ссориться, требовать и даже умолять. Амина — моя подруга, самая близкая и родная, почти, как сестра.
— Но разве ты ничего не можешь сделать? — бросаю в сердцах. — Ты тоже боишься Абдулова?
Озорной блеск в глазах, вызванный смехом, мигом улетучивается. Ему на смену приходит арктический холод, от которого мне моментально становится плохо. Я обнимаю себя руками, сглатываю и под пристальным взглядом Рустама хочу испариться куда-то далеко-далеко. Мы муж и жена, но такое ощущение, что даже не просто чужие друг другу люди, а враги. По крайней мере, так на меня смотрит Рустам. Холодно, ненавистно, как на ту, которая разрушила его планы и продолжает ломать просьбами и капризами.
Проблема в том, что я не специально. И я бы ни за что не стала просить за кого-нибудь другого. Лишь родители, брат и Амина — самые важные люди в жизни. Ради них я готова и просить, и стоять на коленях, и унижаться. Проблема в том, что на Рустама все это не действует. Я не пробовала, но отчего-то четко знаю, что встань я на колени — он не оценит. Но как с ним по-другому — не представляю. Угрожать, манипулировать, требовать или давить на жалость? Кажется, что ничего не сработает. Возможно, если бы перед ним была Екатерина, а не я, он бы не задумываясь стал искать Абдулова, но ради меня он не станет этого делать. А если не он, то никто. Ни мой отец, ни тем более отец Амины недостаточно влиятельны и богаты. Даже если попытаются, уверена, у них ничего не получится.
Вместо ответа, Рустам поднимается на ноги и по пути на террасу, примыкающую к номеру, достает пачку сигарет и зажигалку. Выходит, резко захлопывает дверь. Я пересекла черту? Сказала то, чего не следовало? Пока Рустам курит на улице, я схожу с ума внутри. Каждая минута промедления может стоить Амине слишком дорого, но ощущение, что понимаю это только я и никто вокруг.
Я понимаю, что Рустам может не принимать все настолько близко к сердцу, но разве ему не жаль молодую нетронутую девушку? Один бог знает, кто этот Абдулов и что он сделает с Ами. Да даже если и ничего… кто потом поверит в то, что она вернулась целой и невредимой?