Фиктивная жена для миллиардера
Шрифт:
Пока рассуждала, не заметила, как погрузилась в глубокий сон. Ничего не снилось, но пробуждение оказалось таким, что лучше бы… Самолет качнулся. Я открыла глаза. Посмотрела на Бельского. Он сидел почему-то нахмурившись и смотрел в иллюминатор. Теперь уже тряхнуло, и я вцепилась в подлокотники.
— Что происходит? — спросила миллиардера.
— В воздушную яму попали, — постарался улыбнуться он, только вышло как-то неправдоподобно.
Бу-бух! Ощущение было такое, словно по нижней части самолёта кто-то стукнул огромным мягким кулаком. Но сделал это предупреждающе, будто намекая — дальше станет намного серьезнее,
— Ай! — вскрикнула я от неожиданности и сжала губы — незачем показывать, что мне вдруг стало очень страшно.
Бельский нажал кнопку вызова. Через несколько секунд пришел стюард. Миллиардер поманил его рукой и, когда тот согнулся пополам, что-то спросил. Член экипажа кивнул, ушел в сторону кабины.
— Артём Валентинович, может, посвятите меня в курс дела? — я постаралась говорить спокойно, хотя сделать это было очень непросто: самолет дрожал своим тонким телом, его буквально лихорадило теперь, как это происходит с человеком, когда у него высокая температура. Кажется, что ты замерзаешь, а на самом деле у тебя почти тридцать девять. У меня такое было однажды в детстве, когда сильно простудилась. Даже вспоминать страшно: лежала под тремя одеялами и всё равно тряслась, зуб на зуб не попадал.
— Всё в порядке, Лана. Простая турбулентность.
— Трубу… чего?
— Ланочка, — улыбнулся Бельский теперь искренне. — Не старайтесь выглядеть глупее, чем вы есть на самом деле. Вам не идёт.
— Просто пошутила, — ответила я и поправила ремень безопасности, который не отстрагивала даже. На всякий случай. Кажется, он и пригодится теперь. Лучше бы не надо!
Стюард вскоре вернулся, лицо у него было озабоченное. Он снова прошептал что-то миллиардеру, тот кивнул, и они затем вместе направились в кабину пилотов. Что, трудно мне хотя бы слово сказать? Разве не видно, как мне страшно?!
Самолетик продолжал трястись, и когда Бельский ушел, неожиданно я почувствовала, словно моё тело вдруг потеряло половину веса. Такое же ощущение испытываешь, когда едешь на скоростном лифте. Он резко начинает опускаться, и ты будто попадаешь в невесомость. То есть она вот-вот начнется, если падение будет ускоряться.
Я зажмурила глаза. «Отче наш, иже еси на небеси…» — начала вспоминать молитву.
— С вами всё в порядке? — раздался рядом голос. Это была стюардесса. Стояла, крепко держась за подголовник кресла напротив и широко расставив ноги, насколько позволяла юбка чуть выше колен.
— Не сказала бы, — проговорила я ломающимся от волнения голосом. — Что происходит?
— Небольшие технические неполадки, — постаралась улыбнуться девушка. — Ситуация под полным контролем.
— Господи… — вырвалось у меня. Я журналист, меня байками кормить не нужно, у меня к ним стойкий иммунитет. Если говорят, что ситуация под контролем, значит, всё очень плохо.
— Не волнуйтесь, это небольшая нештатная ситуация, но персонал авиакомпании «ПромСтройАвиа» — это профессионалы высочайшего уровня, так что вы…
Стюардесса не договорила. Самолет резко мотнуло в бок, и девушка полетела кубарем на пол, так что я мгновенно потеряла ее из вида. Только возле моего кресла осталась лежать ее черная туфля на маленьком каблучке. Я еще обратила внимание, что пластиковая набойка была почти полностью стёрта и подумала почему-то: «надо бы сходить к обувщику,
Дальше случилось нечто совсем жуткое. Самолёт вдруг резко накренился носом вниз и стал стремительно падать, описывая большой круг. Это я поняла по тому, что опускались мы не ровно, а наклонившись. Я бросила подлокотники и схватила обеими руками ремень безопасности, — показалось, что так будет лучше. Меня мутило, сильно кружилась голова, заложило уши, я оказалась на пороге реальности и потери сознания — кажется, это и есть те самые перегрузки, которые испытывают военные летчики.
«…да святится имя Твоё, да приидет Царствие Твоё…» — шептала я, пока самолет совершал какой-то безумный танец с виражами. Продолжалось это буквально минуты три, затем последовал сильный удар обо что-то твёрдое, и я потеряла сознание…
Из сообщений СМИ:
«Небольшой частный самолет потерпел крушение неподалеку от озера Онгрен, на западе Швейцарии, во франкоязычном кантоне Во, в округе Эгль. В результате четыре члена экипажа погибли. Двое пассажиров, среди которых российский миллиардер Бельский с супругой, выжили, оба доставлены в госпиталь города Монтрё. Об этом сообщает телеканал SRF info.
В настоящий момент сотрудники Службы безопасности гражданской авиации и Федеральное ведомство по гражданской авиации Швейцарии занимаются расследованием авиакатастрофы».
Я открыла глаза и сразу поняла, где нахожусь. Это больничная палата. И стразу пришла боль. Не слишком сильная, но тупая, словно кто-то сильно ударил меня чем-то тяжелым по темечку. Протянула руку к голове и ощутила там толстую повязку. Что со мной? Стукнулась? А остальное? Во всем теле была страшная слабость, но нашла в себе силы. Сначала пошевелила пальцами одной ноги, затем другой. Руками. Провела пальцами по телу. Вроде всё на месте. Как же я тут оказалась тогда? Ах, да… Воспоминания вдруг хлынули в мозг, словно кто-то открыл заслонку, и теперь полноводный поток быстро распространялся внутри.
Мы летели, потом началась тряска, Бельский ушел в кабину, дальше была стюардесса, она упала, а потом самолет начал падать, и… ничего не помню дальше. Но где я, в какой больнице? А как же Артём?! Поймала себя на мысли, что впервые подумала о нем вот так, назвав по имени.
Стала осматриваться. Комфортабельное местечко. Рядом аппараты какие-то. Кажется, искусственной вентиляции легких, а этот отслеживает состояние сердечного ритма. Ко мне не подключены, значит, в них нет необходимости. Раз так, то со мной всё в порядке, кроме только головы. Болит по-прежнему. Но я могу думать, значит, всё не так уж плохо. Ага, вот и она! Это я обнаружила кнопку вызова медперсонала. Послушаем, что скажут.
Минут пять ко мне никто не приходил. Затем внутрь вошла девушка. Увидев меня с открытыми глазами, развернулась и… удалилась. «И вам доброе утро», — удивленно подумала я. Однако мои мысли о том, что сотрудники здешней больницы не слишком вежливые, были прерваны появлением доктора. ОБ этом сразу можно было догадаться по его внешности: солидный, крупный мужчина лет сорока пяти. С гладко выбритым лицом, короткими седыми волосами, зачесанными на затылок, умными внимательными глазами и традиционным бейджиком. Только я не сумела рассмотреть, что там написано: стоило приподнять голову, как она закружилась, и я откинулась обратно на подушку.