Фиктивная жена для миллиардера
Шрифт:
Я думала, что проведу вечер более-менее спокойно. Хотя какое тут может быть спокойствие, когда Маша в руках психа, посмевшего поднять руку на ребёнка и требовать за него выкуп! Таких людей, какие бы мотивы ими не двигали, я всегда буду считать подонками, достойными одного: пожизненного пребывания в тюрьме. Потому что подвергать такой опасности детей, лишать их свободы — это выше моего понимания! Пока я так думала, накручивая себя и одновременно пытаясь успокоиться, позвонил хипстер Дроздов, мой непосредственный начальник.
Пришлось отвлечься от мыслей о Маше и переключиться на другую
Дроздов постепенно перешел на разговор обо мне. Но если бы он сделал это сразу, я бы, может, и захотела слушать. Но поскольку терпеть не могу нудных предисловий, спросила его в лоб, чего он хочет.
— Лана, давайте решим: или вы ходите каждый день на работу, или…
— Я поняла вас, Виктор. Моё заявление по собственному желанию получите сегодня же по электронной почте.
— Да, но нужно в бумажном виде…
— Так распечатайте. Я в претензии не буду. Трудовую переправьте мне с курьером. Извините, что так получилось. Семейные обстоятельства, — сказала я и положила трубку. Не говорить же хипстеру, в самом деле, что у меня на банковском счету (кстати, неизвестном Бельскому, до него добраться не сможет) денег достаточно, чтобы никогда больше не оказываться в подчиненном положении. Я теперь сама себе начальник. Сладко потянулась от такой мысли, но тут же вспомнила о Маше. Грусть накатила опять темной волной.
— Лана, а можно спросить? — послышался голос Нины.
— Да, конечно.
— Собачий пруд — это где?
— Сама не знаю, — пожала я плечами. — Давай искать вместе.
Включила ноутбук, няня встала рядом. Довольно быстро оказалось, что это находится в лесопарке «Косино-Ухтомский», что на востоке Москвы, между районами Новогиреево и Выхино-Жулебино. Образован парк относительно недавно, 15 лет назад, но еще в 1923 году там, на территории пяти озёр, был основан Косинский заповедник. Потом его расформировали, дальше долгая история войны экологов с чиновниками, и вот теперь всё устаканилось.
— Кстати, Собачьих прудов в Москве два. Первый здесь, а второй в Измайловском лесопарке, — сказала я, и меня осенила шальная мысль: а в каком парке тогда состоится завтра передача денег похитителю?! Я ошалело посмотрела на Нину, и та, видимо, тоже так подумала. Пришлось срочно звонить Бельскому. Тот спокойно ответил, что речь идет, конечно, о Косино-Ухтомском лесопарке, поскольку я забыла о второй примере — раскрашенном дереве. В Измайловском парке возле пруда такого нет. Оказалось, что пока мы с няней лили слёзы, потом пили чай, и после я решала вопрос со своим увольнением, безопасник Гришин отправил своих парней на разведку. Те всё выяснили, проверили, сфотографировали. «Завтра над местом передачи денег будет висеть дрон», — сообщил Бельский.
Мне
Утром, в седьмом часу, я уже была на ногах. Нина, которая осталась у меня ночевать (одной оставаться было бы невыносимо), приготовила нам завтрак. Хотя кушать не хотелось совершенно, мы все-таки почти насильно затолкали в себя яичницу, запили кофе и стали ждать, когда приедет машина от Бельского. Мы вчера еще договорились, что деньги привезу я самолично. Правда, миллиардер и его безопасник пытались меня урезонить. Мол, это опасно. Я только сказала им пару ласковых в ответ. В том духе, что жизнь Маши дороже их опасений. Мужчины пристыженно замолчали.
Водитель заехал за нами в половине девятого. Мы отправились сначала в офис Бельского. В его кабинете, насколько я поняла, был организован штаб из числа посвящённых в операцию лиц. Здесь теперь, помимо самого миллиардера, был Гришин, начальник финансового департамента, принесший сумку с деньгами, ну и мы с Ниной, естественно. Я предлагала няне остаться дома и ждать новостей. Та побледнела и ответила, что не выдержит такого напряжения, попросилась быть рядом. Отказывать ей я не стала. У меня, так получилось, нет близкой подруги, а с Ниной мы давно нашли общий язык. С ней общаться и просто находиться рядом было комфортно.
Сумка с миллионами долларов оказалась увесистой. Но своя ноша, как известно, не тянет. Гришин выдал мне инструкции: всё тщательно запоминать, об остальном позаботится он со своими спецами. В одну из пачек с купюрами монтирован жучок, передающий ее положение. Радиус его действия невелик, всего пара километров. Но этого достаточно, чтобы отслеживать перемещение сумки. Также безопасник нацепил на меня микрофон, чтобы, если вдруг появится похититель, записать разговор с ним. Наконец, с высоты за мной станет наблюдать дрон.
Напичканная электроникой, я отправилась в Косино-Ухтомский лесопарк. Ехать туда пришлось довольно долго, поскольку утренняя Москва (впрочем, почти в любое время суток) — это территория транспорта. Им густо наполнены все магистрали, потому я очень волновалась, что опоздаем. К счастью, шоссе Энтузиастов оказалось не слишком загруженным, а потом мы свернули с него на улицу Плеханова, которая тянется почти до самого лесопарка. Затем была улица Перовская, Свободный проспект, улица Юности, и вот я уже стою перед входом в лесопарк с черной сумкой в руках.
Судя по карте, идти мне предстояло по прямой всего полкилометра. Я так волновалась, что даже перестала обращать внимание на тяжесть сумки. Мне хотелось одного: поскорее добраться до Собачьего пруда, оставить деньги, и чтобы потом похититель, сразу после того как заберёт их, возвратил мне Машу в целости и сохранности. Потому я очень спешила, радуясь тому, что надела удобные кроссовки, хотя сначала собиралась обрядиться в деловой костюм. Штамп в голове едва не сработал: когда едешь в офисное здание, надо выглядеть деловой женщиной. Потом поняла: не за тем туда отправляюсь, чтобы на Бельского впечатление производить. Потому нацепила джинсы, кроссовки и остальное — лишь бы удобное.