Филе из палтуса (с иллюстрациями)
Шрифт:
— Извините, ради Бога, извините, сэр, — вымолвил Мартин.
— Пустяки, несчастный случай, — сказал губернатор, созерцая пятна на своих брюках. — С кем не бывает. А вообще-то с тобой это не первый раз, верно? Как называется то селение, где я навещал тебя?
— Верно, верно, — поспешно перебил его Мартин. — И я страшно сожалею о том случае, но то было сплошное недоразумение, понимаете. Заверяю вас, здесь уборная в полном порядке.
Макгрэйд, Робин и Мэри озадаченно переглядывались, им явно было невдомек, о чем идет речь.
— Ну ладно, —
Он сделал паузу, отхлебнул еще джина. — И конечно же, — обратился он к Мэри с нарочитым поклоном, — при вашей помощи и помощи вашего супруга. Да, Баглер просто молодец. Дороги и мосты, судя по всему, в превосходном состоянии. Он поглядел на Макгрэйда.
— Спасибо, сэр, — отозвался тот с притворной учтивостью.
— И насколько я понимаю, — губернатор повернулся к Робину, — хотя вы, снабженцы, не подчиняетесь нам, боссам, именно вам мы обязаны этой изумительной икрой. Великая редкость здесь в Мамфе.
Робин кивком поблагодарил его.
— Глубоко ценю вашу высокую оценку, сэр, — сказал он. — Поскольку, как вам отлично известно, эту икру получают от неоплодотворенных осетров.
— По-моему, здесь все отлично, — объявил губернатор. — По правде говоря, эта поездка — одна из самых лучших на моей памяти, но смотрите, не перестарайтесь, как бы кто-нибудь не обиделся на вас. Ха-ха!
Мы все почтительно рассмеялись. Я внимательно следил за уровнем джина в стаканчике губернатора, ибо заранее рассчитал все с Пайесом, зная, что мы рискуем свихнуться, если такого рода беседа затянется чересчур долго. И как только босс допил последние капли, появился, блестя своими пуговицами, Пайес и доложил Мартину: — Иисус говорит — обед готов, сэр.
— Ага, обед. — Губернатор погладил себя по животу. — Как раз то, что надо нам, вы согласны, моя леди? Он игриво посмотрел на Мэри.
— О, конечно, — отозвалась она, волнуясь. — Я считаю, что еда играет очень важную роль, особенно в здешнем климате.
— По правде говоря, — заявил Робин, направляясь вместе со всеми в столовую, — я всегда полагал, с биологической точки зрения, что еда играет важную роль в любом климате.
К счастью, губернатор не слышал это его утверждение. Мартин схватил меня за плечо и лихорадочно прошептал на ухо: — Как их рассадить?
— Посади Мэри у одного конца стола, губернатора у другого.
— Хорошо, — сказал он. — И мне пришла в голову отличная мысль.
— Господи, — выдохнул я. — Что еще ты придумал?
— Не беспокойся, все в полном порядке. Просто вы все так здорово помогли мне, и я захотел сам хоть что-то придумать. Я наладил опахало, и сын Амоса на кухне будет дергать за веревочку, чтобы воздух в столовой был посвежее.
— А мы явно хорошо действуем на тебя, Мартин. Глядишь, в конце концов ты станешь мастак по части проведения приемов. Ладно, ступай проследи, чтобы все заняли положенные места.
— Беда в том, что нас нечетное число, — сказал Мартин.
— Ничего.
Ничего не скажешь — столовая выглядела великолепно. Стол и стулья при свечах поблескивали, точно свежие каштаны. Три канделябра выстроились по центру стола, четвертый стоял на массивном буфете. Пайес славно потрудился. Приборы и фарфор сверкали. «Если губернатор не придет в восторг, — подумал я, — значит, его вообще ничем не поразишь».
Мы заняли места, и Пайес, который явно верховодил Амосом и младшим боем Иоанном, разнес всем напитки.
— Видит Бог, — произнес губернатор, глядя на поблескивающие канделябры, полированный стол и плавно покачивающееся опахало, — ты здесь недурно устроился, Баглер, а? Не дом, а правительственная резиденция, а?
— Ну что вы, сэр, — поспешно отозвался Мартин, явно испугавшись, что губернатор подозревает его в чрезмерной расточительности. — Мы совсем не каждый день обедаем вот так. Обычно едим в обстановке, которую я назвал бы походной, если это вам что-то говорит. Но сегодня особый случай.
— Совершенно верно, — сказал губернатор. — Я тебя отлично понимаю.
Пайес, с почтительными манерами, не хуже старшего официанта какого-нибудь роскошного лондонского ресторана, подал квадратные ломтики копченого дикобраза на гренках.
— Силы небесные, — воскликнул губернатор, — что это такое?
С языка Мартина, чьи нервы явно были на пределе, едва не сорвалось «дикобраз», но Мэри опередила его.
— А вот вы отведайте и попробуйте угадать, — произнесла она спокойным, безмятежным голосом.
Дикобраз был, в чем я не сомневался, великолепен. Губернатор уписывал его с явным удовольствием.
— Ха! — вымолвил он, управившись со своей порцией. — Меня не проведешь! Оленина — точно?
Облегчение, написанное на лице Мартина, чуть все не испортило, но Мэри снова пришла на выручку.
— Надо же — в самую точку попали. Мы-то думали, вам ни за что не угадать, ведь она приготовлена особым способом.
— Меня такими штуками не проведешь, — приосанился губернатор. — Не забывайте, когда-то и я был помощником начальника окружной администрации, ел в походной обстановке и вел самый простой образ жизни. Чего только не приходилось есть. Мясо здешних антилоп ни с чем не спутаешь, но должен признать, что это замечательно приготовлено.
— Могу вам сообщить, — вступил я, — что мы иногда воздаем должное этому блюду, и Мартин молодец — он отыскал тут одного человечка, который знает специальный рецепт и умеет отлично коптить мясо. Так что в тех редких случаях, когда удается добыть оленину, Мартин любезно делится с нами, чтобы все могли насладиться.
Пока длилась эта довольно хитрая беседа, на столе перед Мэри появилось огромное блюдо с тушеным мясом под ореховым соусом, а на всем протяжении сверкающего стола возникло два десятка тарелочек с различным гарниром. Картина была великолепная.