Филипок. Сказки и рассказы для детей
Шрифт:
В избе были два маленькие окна, и одно всегда было заткнуто ветошкой. Двор наш был тесный и раскрытый. В середине стояло старое корыто. На дворе была только одна старая кособокая лошадёнка; коровы у нас не было, были две плохонькие овчонки и один ягнёнок. Я всегда спал с этим ягнёнком. Ели мы хлеб с водою. Работать у нас было некому; мать моя всегда жаловалась от живота, а бабушка – от головы и всегда была около печки. Работала только одна моя нянька, и то в свою долю, а не в семью, покупала себе наряды и собиралась замуж.
Помню я, мать стала больнее, и потом родился у ней мальчик. Мамушку положили в сени. Бабушка заняла у соседа крупиц
Собрался народ, принесли три ковриги хлеба. Родня стала расставлять столы и покрывать скатертями. Потом принесли скамейки и ушат с водой. И все сели по местам. Когда приехал священник, кум с кумой стали впереди, а позади стала тётка Акулина с мальчиком. Стали молиться. Потом вынули мальчика, и священник взял его и опустил в воду. Я испугался и закричал:
– Дай мальчика сюда!
Но бабушка рассердилась на меня и сказала:
– Молчи, а то побью.
Священник окунул его три раза и отдал тётке Акулине. Тётка завернула его в миткаль [3] и отнесла к матери в сени.
Потом все сели за столы, бабушка наложила каши две чашки, налила постное масло и подала народу. Когда все наелись, вылезли из-за столов, поблагодарили бабушку и ушли.
Я пошёл к матери и говорю:
– Ma, как его зовут?
Мать говорит:
3
Миткаль – хлопчатобумажная ткань. (Прим. ред.)
– Так же, как тебя.
Мальчик был худой; ножки, ручки у него были тоненькие, и он всё кричал. Когда ни проснёшься ночью, он всё кричит, а мамушка всё баюкает, припевает. Сама кряхтит, а всё поёт.
Один раз ночью я проснулся и слышу – мать плачет. Бабушка встала и говорит:
– Что ты, Христос с тобой!
Мать говорит:
– Мальчик помер.
Бабушка зажгла огонь, обмыла мальчика, надела чистую рубашечку, подпоясала и положила под святые. Когда рассвело, бабушка вышла из избы и привела дядю Нефёда. Дядя принёс две старенькие тесинки [4] и стал делать гробик. Сделал маленькое домовище и положил мальчика туда. Потом мать села к гробику и тонким голосом стала причитать и завыла. Потом дядя Нефёд взял гробик под мышку и понёс хоронить.
4
Тесинка – тонкая доска. (Прим. ред.)
Только у нас и было радости, как мы няньку отдавали замуж. Приехали к нам раз мужики и принесли с собой ковригу хлеба и вина. И стали подносить своё вино матери. Мать выпила. Дядя Иван отрезал ломоть хлеба и подал ей. Я стоял подле стола, и мне захотелось хлебушка. Я нагнул мать и сказал ей на ухо. Мать засмеялась, а дядя Иван говорит:
– Что он, хлебца? – и отрезал мне большой ломоть.
Я взял хлеб и ушёл в чулан. А нянька сидела в чулане. Она стала меня спрашивать:
– Что там мужики говорят?
Я сказал:
– Вино пьют.
Она засмеялась и говорит:
– Это они меня сватают за Кондрашку.
Потом собрались играть свадьбу. Все встали рано. Бабушка топила печку, мать месила пироги, а тётка Акулина мыла говядину.
Нянька нарядилась в новые коты [5] ,
Потом подъехали к нашему двору три пары с колоколами. И на задней паре сидел жених Кондрашка в новом кафтане и в высокой шапке. Жених слез с телеги и пошёл в избу. Надели на няньку новую шубу и вывели её к жениху. Посадили жениха с невестой за стол, и бабы стали их величать. Потом вылезли из-за стола, помолились Богу и вышли на двор. Кондрашка посадил няньку в телегу, а сам сел в другую. Все посажались в телеги, перекрестились и поехали. Я вернулся в избу и сел к окну ждать, когда свадьба вернётся. Мать дала мне кусочек хлебца; я поел, да тут и заснул. Потом меня разбудила мать, говорит:
5
Коты – женские полусапожки, ботинки. (Прим. ред.)
– Едут! – дала мне скалку и велела сесть за стол.
Кондрашка с нянькой вошли в избу и за ними много народа, больше прежнего. И на улице был народ, и все смотрели к нам в окна. Дядя Герасим был дружкою [6] ; он подошёл ко мне и говорит:
– Вылезай.
Я испугался и хотел лезть, а бабушка говорит:
– Ты покажи скалку и скажи: а это что?
Я так и сделал. Дядя Герасим положил денег в стакан и налил вина и подал мне. Я взял стакан и подал бабушке. Тогда мы вылезли, а они сели.
6
Дружка – распорядитель на свадьбе со стороны жениха. (Прим. ред.)
Потом стали подносить вино, студень, говядину; стали петь песни и плясать. Дяде Герасиму поднесли вина, он выпил немного и говорит:
– Что-то вино горько.
Тогда нянька взяла Кондрашку за уши и стала его целовать. Долго играли песни и плясали, а потом все ушли, и Кондрашка повёл няньку к себе домой.
После этого мы стали ещё беднее жить. Продали лошадь и последних овец, и хлеба у нас часто не было. Мать ходила занимать у родных. Вскоре и бабушка померла. Помню я, как матушка по ней выла и причитала:
– Уже родимая моя матушка! На кого ты меня оставила, горькую, горемычную? На кого покинула своё дитятко бессчастное? Где я ума-разума возьму? Как мне век прожить?
И так она долго плакала и причитала.
Один раз пошёл я с ребятами на большую дорогу лошадей стеречь и вижу – идёт солдат с сумочкой за плечами. Он подошёл к ребятам и говорит:
– Вы из какой деревни, ребята?
Мы говорим:
– Из Никольского.
– А что, живёт у вас солдатка Матрёна?
А я говорю:
– Жива, она мне матушка.
Солдат поглядел на меня и говорит:
– А отца своего видал?
Я говорю:
– Он в солдатах, не видал.
Солдат и говорит:
– Ну, пойдём, проводи меня к Матрёне, я ей письмо от отца привёз.
Я говорю:
– Какое письмо?
А он говорит:
– Вот пойдём, увидишь.
– Ну, что ж, пойдём.
Солдат пошёл со мной, да так скоро, что я бегом за ним не поспевал. Вот пришли мы в свой дом. Солдат помолился Богу и говорит: