Филиппа
Шрифт:
– Судя по моему последнему разговору с Джайлзом, вряд ли ему есть дело до того, что со мной будет. Он никогда не любил меня, потому что любящий человек ни за что не поступил бы так с невестой! Если церковь значит для него больше, чем женитьба на мне, да будет так! Но он и не подумал о том, в какое ужасное положение ставит меня его поступок!
Заботился только о себе, а этого я простить не смогу! Я хранила свою чистоту, надеясь на брак с ним. Не позволяла ни одному парню поцеловать меня, хотя остальные, как тебе известно, далеко не так строги! Скоро моя мать найдет мне богатого сквайра,
– Ну, – нерешительно признала Сесилия, – ты действительно вела себя осмотрительнее, чем большинство из нас. А теперь, когда королевские прихлебатели благодаря кардиналу Вулзи впали в немилость, полагаю, будет вполне безопасно пококетничать с молодыми людьми при дворе.
– Начиная с сэра Уолтера, – кивнула Филиппа. – Я покажу этой маленькой сучке, как сплетничать за моей спиной. Интереснее всего, что, хотя она будет злиться на сэра Уолтера, ей все же придется идти под венец, поскольку обратной дороги нет, а Миллисент очень хочется обрести то положение, которое даст брак с ним.
– Бедный сэр Уолтер, – вздохнула добросердечная Сесилия. – Он женится на настоящей ведьме!
– А мне его не жаль! Он собирается жениться и в то же время при одном взгляде на мою обнаженную грудь готов забыть о невесте! Какое уж тут благородство? Он и Миллисент достойны друг друга! Надеюсь, они будут ужасно несчастливы!
– Неужели в тебе нет ни капли сострадания? – изумилась Сесилия.
Филиппа покачала головой:
– Абсолютно. Если в человеке нет порядочности, о каком сострадании может идти речь? Говорят, что мой отец был благородным и честным рыцарем. То же самое можно сказать о моем дядюшке лорде Кембридже и отчиме Логане Хепберне. Ни на что иное я не соглашусь.
– Ты стала жестокой, – заметила Сесилия.
– Нет, я всегда была именно такой, какая есть. Ты просто не замечала.
Глава 2
– Пойдемте, девушки, – позвала леди Брентвуд, помощница старшей фрейлины. – Пикник начинается. Королева сказала, что вы все можете гулять, кроме тех двух-трех, кто останется рядом с ней. Разумеется, вам придется дежурить по очереди.
Фрейлины, весело переговариваясь и смеясь, поспешили во двор. Пикник у реки считался прекрасным развлечением, а главное, в таких случаях об этикете предпочитали забывать. День выдался погожим. Небо сияло голубизной, и легкий ветерок играл лепестками цветов. Для претворения в жизнь ее плана было слишком рано, поэтому Филиппа вызвалась первой посидеть с ее величеством. Она еще не видела сэра Уолтера и надеялась, что он успеет немного выпить.
– Какая ты хорошенькая сегодня, дитя мое, – заметила королева. – И так похожа на свою мать в молодости!
Она держала на коленях извертевшуюся дочь: маленькую принцессу принесли из детской, разрешив присоединиться к развлечениям.
– Мэри, сиди спокойно, куколка, иначе папа рассердится!
– Не
Королева облегченно вздохнула:
– О, Филиппа, как ты добра! Сегодня прибудет французский посол, чтобы посмотреть на Марию, а потом написать своему хозяину, королю Франциску, о том, что видел. Теперь, когда она помолвлена с дофином, французы считают своей обязанностью следить за ее успехами. Хотя… я бы предпочла обручить ее со своим племянником Карлом. Да, уведи ее и постарайся, чтобы она не испачкалась.
– Сделаю что могу, мадам.
И, протянув руку маленькой принцессе, попросила:
– Пойдемте, ваше высочество. Мы немного погуляем и хорошенько разглядим чудесные платья придворных дам.
Трехлетняя Мария Тюдор, хорошенькая малышка с рыжеватыми волосами и серьезными глазами, одетая в точную копию наряда матери, соскользнула с коленей королевы и послушно сжала пальцы Филиппы.
– Ты одета лучше всех, – объявила она. Для своих лет она была чрезвычайно умна и, несмотря на детский возраст, могла объясняться на английском и латинском.
– Благодарю, ваше высочество, – кивнула Филиппа. Они направились к берегу, где девочка оживилась при виде лодок.
– Пойдем. Я хочу покататься.
– А вы умеете плавать, ваше высочество?
– Нет, – покачала головой малышка.
– В таком случае нам нельзя садиться в лодку. Это только для тех, кто умеет плавать.
– А ты? Ты умеешь?
Странно взрослые глаза в упор смотрели на Филиппу.
– Умею, – улыбнулась она.
– А кто тебя научил? – допытывалась принцесса.
– Человек по имени Патрик Лесли, граф Гленкирк.
– Где?
– На озере, в землях моей матери. Он научил и моих сестер, Бэнон и Бесси. Мы считали наше озеро холодным, но он утверждал, что это чепуха, а действительно ледяная вода в озерах Шотландии. Однажды я была в Шотландии, но так и не посмела окунуться в воду.
– Моя тетя Мег – королева Шотландии, – сообщила маленькая Мария.
– Уже нет, – поправила Филиппа. – Овдовев, она второй раз вышла замуж и теперь считается всего лишь матерью короля. Но я вместе со своей матушкой появилась при дворе, еще когда леди Маргарита была королевой. Чудесное было время! И прекрасный двор!
– Лучше, чем у папы? – лукаво поинтересовалась принцесса.
На земле нет двора более великолепного, чем у короля Генриха! – поспешно воскликнула Филиппа. – Вы прекрасно знаете, ваше высочество, что ваш папа – самый могущественный и прекрасный король во всем христианском мире.
– Какая восхитительная лесть! – раздался голос короля. Филиппа покраснела от смущения.
– Папа! – воскликнула девочка, бросаясь в объятия отца.
– А как поживает самая прекрасная в целом мире принцесса? – осведомился король, ущипнув дочь за розовую щечку. Ребенок счастливо прыснул, но взор короля уже был устремлен на Филиппу.
– Ты дочь Розамунды Болтон, не так ли?
Кровь Христова, какая же милочка! Это хорошенькое невинное личико, как по волшебству, унесло его в прошлое.