Филогенез
Шрифт:
— Они не просто домоседы. Их отношение к Двум Мирам совершенно фанатично. Исключая короткие полеты на Землю или Ульдом и невероятные авантюры вроде полета на Привал, они никогда не покидают границ своей системы. Они не только не колонисты по натуре, но и не исследователи. Они просто не любят покидать дом.
— И что с того? Вы же собирались высказать свое мнение, не так ли?
— Думаю, да. Я просто пытаюсь сказать, что все силы, ресурсы и технологические достижения, которые мы используем для расселения по всей Галактике, они направляют на совершенствование своих планет, на которых родились
Фуад нахмурилась и медленно поправила нейроконтакт над левым ухом, позволявший напрямую связываться со всей армадой, экипажем и разведывательным центром «Веллингтона».
— Значит, вы считаете, что?…
Стоя в нерешительности, Леви все-таки перебил ее, чтобы не потерять мысль.
— Все, что мы вкладываем в средства нападения, они вкладывают в оборону.
Прошло совсем немного времени, и «Веллингтон» содрогнулся от близкого взрыва, едва не разрушившего его. Вся эскадра была атакована с сокрушительной силой.
На внутренних орбитах вокруг звезды, являвшейся солнцем системы, располагались три непригодные дня обитания планеты. Затем шли две близко расположенные, четвертая и пятая, которые, собственно, и являлись Двумя Мирами пайтарского Содружества. Между пятой планетой и шестой, первой из четырех газовых гигантов системы, находились два пояса астероидов. Один из них лежал в плоскости орбит остальных планет, в то время как другой располагался почти под прямым углом к первому. Среди этих куч межпланетного хлама было достаточно планетоидов приличных размеров.
Каждый из которых пайтары превратили в автономную военную базу.
В первые моменты наступившего безумия команды метались между кораблями со скоростью света. Люди и компьютеры мгновенно перешли на боевой режим, функционируя четко и эффективно. У каждого из них это проявлялось по-своему. Машины действовали быстро и безошибочно, однако люди в непредсказуемых ситуациях могли импровизировать. Живое и неживое провело бок о бок несколько сотен лет, совершенствуясь в искусстве боя.
И все же несмотря на всю ярость предпринятой землянами атаки и параноидальную самоуглубленность пайтар, противники людей не собирались оставлять позиции и бежать на родные планеты.
Межзвездное пространство непредставимо велико, и в нем легко может затеряться хоть тысяча кораблей, даже между двумя планетами. Но приборы, способные обнаружить ничтожные кометы и астероиды, вполне могли отследить и включенные двигатели плюс-пространственного перемещения. Корабль же, лишенный подобных двигателей, потратил бы месяцы только на то, чтобы добраться от одной планеты до другой.
Поэтому люди и пайтары погрузились в чернильное небытие плюс-пространства, в то время как их компьютеры, используя органы, сильно превосходящие по чувствительности глаза и уши, искали друг друга. Каждый земной корабль, пытавшийся войти в пространство, ограниченное двумя поясами астероидов, встречали не меньше двух пайтарских. Людей отделяли парсеки от их родины и баз, а защитники системы воевали, астрономически говоря, на пороге своего дома.
Пайтары действовали продуманно. Они избегали любых случайных столкновений, сосредоточившись исключительно на контратаках любых кораблей, пытающихся подобраться к Двум Мирам. Поначалу генералы опасались,
Земляне испробовали все способы ускорить дело. Концентрация сил на одном участке с целью прорыва не дала результатов: пайтары мгновенно перегруппировали свои силы, противопоставив атакующим адекватное количество кораблей. Было решено сменить стратегию и попробовать окружить один из Двух Миров. Быстро среагировав, пайтары равномерно распределили свои суда так, что они смогли успешно противостоять и этой попытке. Атаки в секторах, которые выглядели слабо защищенными, отбивались с невиданной силой.
Снаряды, запускаемые по пятой планете, быстро отслеживались и уничтожались. Нападение на Содружество не повлекло потерь среди населения планет. Попытки начать переговоры были отвергнуты резко и враждебно. Стало понятно, что еще в те времена, когда люди с симпатией относились к пайтарам, эти гуманоиды уже смотрели на своих собратьев с Земли совсем по-другому. Конечно, не выказывая открытого отвращения — для этого они были слишком вежливы. Но втайне презирая всю человеческую расу.
И теперь пайтары не собирались вступать в переговоры или обсуждать условия перемирия с презренными землянами до тех пор, пока последний корабль армады не покинет священные пределы системы Двух Миров.
Впрочем, это не имело никакого значения, поскольку они не собирались просить прощения за бойню на Привале или обсуждать вопросы выдачи виновных. Один за всех, все за одного — таким был девиз пайтаров. Они не признавали вины ни за кем в отдельности, тем самым возлагая ее на всех представителей своей расы. Раз за разом они ультимативно приказывали омерзительным созданиям, вторгшимся в их систему, немедленно удалиться, не оскверняя ее самим фактом своего присутствия.
Такое поведение помогло Леви и его коллегам понять многое, что раньше выглядело лишенным всякой логики: отказ в организации посольства на Двух Мирах, запрет на посещение здешних планет. Это не имело никакого отношения к врожденной застенчивости или скрытности, якобы свойственных данной расе. Пайтары не были стеснительными — они были высокомерными и властными. По их мнению, суетливые и неотесанные земляне просто не имели права осквернить своим присутствием чистоту Двух Миров.
С какой целью их разбойничья экспедиция на Привал собирала репродуктивные органы тысяч земных женщин, пока оставалось загадкой. Команде Леви и биологам приходилось только строить догадки на сей счет. Выдвигались многие гипотезы, и фантастические, и омерзительные. В числе фактов, служивших основой для размышлений, имелся и тот, что за все время контактов людей с пайтарами, начиная с первой встречи на Привале и заканчивая прилетом армады в систему Содружества, никто и никогда не видел среди инопланетян детей.