Филолог 2. Возрождение клана
Шрифт:
– Я тоже не могу… Я пустая, – и вдруг девушка заплакала. – Мы проиграли.
Кто-то мне говорил, что боль – это тоже сила.
Слезинка упала на фигурку, и та начала расти, дергаясь в ладони Танриель.
Эльфийка брезгливо бросила ее на землю.
И только когда существо выросло до размеров собаки, я понял, кто это.
– Да твою ж мать! Горгулья! Убей сонорных!
Горгулья расправила крылья, несколько раз похлопала ими и обернулась. Тварь взглянула мне в глаза, будто понимая слова. А потом она бросилась
Синкретисты совсем ошалели и отмахивались мечами от летающей твари, как от надоедливой мухи.
Жаль, что запала горгульи хватило ненадолго. Она не рассыпалась в прах, как я ожидал, а унеслась куда-то в леса. Наверное, проголодалась.
Сонорные выглядели так, будто их разбудили и среди ночи дали в руки мечи. Я воспользовался этим, чтобы вступить в бой. Раам благодарно взглянул на меня – даже мой слабый меч сейчас мог решить исход боя.
В пылу схватки я их даже не заметил. Только когда бич всадницы рассек землю рядом, я пришел в себя.
– Сейчас же расступитесь! Именем короля прекратите бой.
Я чихнул от острого запаха рыбы и сразу понял, что передо мной наяды – группа из двенадцати всадниц, вооруженные двумя мечами каждая.
– Мы требуем, чтобы вы остановились, – повторила дама с бичом. – Я – Индира из клана свистящих, ветвь серебряных наяд, глава дворцовой стражи и главный дознаватель. Сообщаю, что мятеж подавлен. И стычки между кланами приравниваются к государственной измене.
Один из синкретистов проигнорировал ее слова. Зачерпывая воздух ладонями, он зашептал себе под нос, за что мгновенно получил удар бичом по хребту. Так, что рухнул, как подкошенный.
– Вторая попытка воспользоваться силами синкретизма будет караться тюрьмой, – сообщила Индира.
Как-то неожиданно взошло солнце, и я смог разглядеть воинственную даму. Короткая стрижка синих волос, чуть ассиметричное лицо сердечком, очень стройная и, вероятно, мускулистая – под плащом и не поймешь. Красивая наяда, ее портит лишь рыбный запах, поджатые губы и злобное выражение лица.
Истинная госпожа.
Я положил меч на землю. Раам последовал моему примеру и отвесил наядам поклон.
– Ваше синкретство… Как будет угодно.
– Все закончилось? Это точно? – с надеждой спросила эльфийка.
Индира впервые позволила себе улыбнуться:
– Не чувствуете? Как же вы пострадали, уважаемая Танриель. Приношу искренние соболезнования по поводу гибели вашего клана.
Я прислушался. В воздухе не было ничего, кроме звуков пробуждающейся природы. Обычное утро без чудовищных выплесков синкретизма.
– Мне нужна защита короля, – потребовала эльфийка. – После того, что натворили маги, в лесах полно мутантов и мародеров. А я – слабая и одинокая женщина.
Вот ведь пройдоха! Еще и претензии предъявляет.
– Вы получите охрану и денежную компенсацию, –
Вампиреныш вытянулся и расправил плечи. Казалось, что он вот-вот отдаст честь. Наверное, нашему наследному принцу нравятся властные женщины.
– К вашим услугам Раам из клана черных эльфов. Я являюсь наследным принцем.
– Меня зовут Аль и я, наверное, из этих… светлых эльфов-аффрикатов буду.
– Деревенщина! – хмыкнул вампиреныш.
– На тебе нет клановых цветов, – покачала головой Индира.
– Это дело времени, – вступила Танриель.
– Аль, а я ведь слышала про тебя. Ты добыл ценный артефакт, меч Медуз, который попал в руки мятежников. Ладно, мы уходим. Аль, будь готов к новой встрече и… неприятным разговорам.
Наяда вытянула руку, будто бы прощаясь. Бич змейкой скользнул к ней в рукав.
– Я не знал, что меч Медуз послужит началом мятежа. И доверял ректору…
Индира покачала головой.
– Наше счастье, что ты добыл лишь часть артефакта. И что активатор не попал в руки мятежников. Неслыханное везение! Но и в ослабленном виде меч очень опасен. До скорых встреч, Александр!
Я еще долго стоял, прислушиваясь к удаляющемуся стуку копыт. Не было сил удивляться, что Индира знает не только про меч, но и мое настоящее имя.
– Как легко дышится без магии, – вдруг сказала Танриель. – Даже жить захотелось.
У меня едва хватило сил, чтобы снять доспехи, потную одежду и рухнуть в кровать рядом с любимой женщиной и заклятым врагом.
***
Проснулись мы ближе к закату. Я был так голоден, что, не жуя, проглотил вчерашнее мясо неизвестного животного.
Эльфы же не ели ничего, лишь быстрыми глотками пили вино. Пришлось отобрать у них бутылку, а то эти бездонные бочки все выжрут и мне ничего не оставят.
Бедного филолога каждый может обидеть!
– Я сейчас принесу еще из погреба, – пообещала Танриель. – Не зря же я доблестно защищала свои запасы от мародеров. Да и тебе, Аль, будет легче понять.
Она вернулась через несколько минут с двумя бутылками, засохшими конфетами, караваем чуть заплесневелого хлеба и, неожиданно, квашеной капустой.
– Ешь и задавай вопросы, – сказал Раам, разливая вино.
– С какой радости ты взялся помогать своей «двоюродной тетушке», рискуя жизнью? У черных эльфов нет друзей и союзников. Твои слова?
– Не было у нас друзей, у вечных изгоев, ютящихся в деревушках в Черном лесу, – эльф залпом выпил свое вино. – Но когда само наше существование поставлено под угрозу, приходится искать помощи. Знаешь, лучше быть изгоем в лесу, но живым изгоем. При нынешнем короле мы жили, хоть и бедно, но спокойно. А вот мятежники быстро выкурят наш клан из леса… Им нужны знания. Им нужна сила.