Философ
Шрифт:
"Слышь, Серега, а ты, говорят, в последнее время отличился? И в школе, и на улице?"
Сергей напрягся. Откуда старику известны такие подробности? "А вы откуда знаете?" - осторожно спросил он.
Петрович усмехнулся: "Да ладно тебе, здесь село. Все про всех знают. Слыхал я, как ты на последнем звонке выступил, да и на выпускном тоже. А уж про то, как ты Гвоздя уделал, так все село гудит".
Сергей мысленно выругался. Он-то думал, что смог незаметно разобраться с местным хулиганом. Ну погудели в школе. Месяц уже прошел. "Да ладно, чего там, -
– Просто повезло".
"Ага, конечно, повезло", - хмыкнул Петрович. "А то, что ты потом с его батей, который у нас шишка местная, так складно побазарил - тоже везение? И с Коляном, дружком его, по душам потолковал?"
Сергей начал нервничать. Слишком уж много знает этот Петрович. "Ну, было дело, - неохотно признал он.
– А что такого-то?Я себя защищал."
Петрович внимательно посмотрел на него: "Да ничего. Просто странно это все. Был ты тихоней-ботаником, а тут вдруг так изменился. Словно подменили тебя".
Сергей почувствовал, как по спине пробежал холодок. Да ему, другими словами, уже говорили это одноклассники. Мол он поменялся. Другим стал. Неужели его раскрыли? Он попытался отшутиться: "Да бросьте, Петрович. Просто повзрослел, наверное".
"Ага, повзрослел, - задумчиво протянул Петрович.
– Ну-ну".
Разговор прервался - пришло время обеда. К стаду подтянулись местные женщины - доить коров. Сергею и Петровичу принесли еду.
После обеда они погнали стадо на новое место. Петрович вдруг заговорил о своей молодости. Оказалось, родился он в 1930 году, пережил войну, восстановление страны, сталинские времена.
"Эх, было время,- вздыхал Петрович.
– При Сталине-то порядок был. Не то что сейчас".
Сергей напрягся. Он-то помнил, как в его время относились к сталинизму. "Да ладно вам, Петрович, - осторожно возразил он.
– Разве ж это порядок был? Репрессии, лагеря... Сосед мог настучать."
Петрович хитро прищурился: "А ты откуда знаешь, малец? В учебниках-то у вас про это не пишут".
Сергей прикусил язык. Черт, опять прокололся! "Да так, слышал кое-что", - попытался выкрутиться он.
"Ага, слышал он, - усмехнулся Петрович.
– А может, не слышал, а сам видел? А, Сергей из Череповца, сталевар?"
У Сергея земля ушла из-под ног. "Вы... вы кто?" - выдавил он.
Петрович серьезно посмотрел на него: "Неважно. Важно то, что я знаю, кто ты. И готов помочь тебе освоиться в этом времени. Но за это ты мне кое-что расскажешь. Идет?"
Сергей лихорадочно соображал. Выбора, похоже, не было. "Идет, - кивнул он.
– Что вы хотите знать?"
"Для начала расскажи, как ты здесь оказался", - предложил Петрович.
И Сергей рассказал. О том, как работал на заводе, как случилась авария, как очнулся вдруг в теле подростка. Петрович слушал внимательно, иногда задавая уточняющие вопросы.
"Значит, из 77-го ты, - задумчиво протянул он, когда Сергей закончил.
– Интересно. Ну что ж, теперь моя очередь рассказывать".
И Петрович начал говорить. О том, как на самом деле распался
"Понимаешь, Серега, - говорил он, -СССР-то на самом деле жив. Просто перешел на новый уровень. Его особая спецслужба, а целая глобальная система управления миром".
Сергей слушал с открытым ртом. Это никак не вязалось с тем, что он знал о крахе Советского Союза. "Но как же...", - начал было он.
"А вот так, - перебил Петрович.
– Думаешь, случайно все республики вдруг стали независимыми? Как бы не так! Это все часть большого плана. СССР просто позволил им играть в капитализм, а сам контролирует все за кулисами. Народу объясняется это спросом и предложением на мировом рынке".
"Но зачем?" - не понимал Сергей.
"А затем, чтобы проверить, как работает рыночная экономика в разных условиях. Своего рода эксперимент. Да и миру показать, что мы типа развалились и не представляем угрозы".
Сергей покачал головой: "Звучит как теория заговора".
Петрович усмехнулся: "А ты думал, мир устроен просто? Нет, все гораздо сложнее. Вот взять хотя бы марксизм и ленинизм, на которых вроде как строился СССР. Чушь это все!"
"В каком смысле?" - удивился Сергей.
"А в таком, что есть вещи, которые в эту теорию никак не вписываются. Вот, например, знаешь ли ты что-нибудь о практиках выхода из тела? Или об осознанных сновидениях? О приручении духов природы?"
Сергей отрицательно покачал головой.
"То-то и оно, - кивнул Петрович.
– А ведь это реальность. Просто официальная наука их не признает, потому что они не вписываются в материалистическую картину мира".
"И что, в СССР об этом знали?" - недоверчиво спросил Сергей.
"Не просто знали, а активно изучали! Были целые секретные лаборатории, где этим занимались. Но официально, конечно, все отрицали. Бывало, конечно, что бесовое отродие сбегало и каким-то образом находило себе жертву. Такие люди жили себе обычной жизнью. А потом них с научной позиции начинались галлюцинации, и они сходили с ума. Большинство из которых зрительные и слуховые. Еще память подкидывала ментальные образы. Отсюда и контакт с высшим разумом, отрывки из иной жизни. Каждый хочет быть частью чего-то большего. Отсюда их взвинченное подсознание мнит себя Наполеоном. А по факту мог жить то время, даже не человеком.
Петрович понизил голос, оглядываясь по сторонам: "Знаешь, Серега, есть вещи, о которых по телеку не расскажут. Вот слышал небось, как партийные шишки к бабкам-знахаркам ходили? Травками лечились, говорят. Да только не всё так просто.Эх, Серега, ты даже не представляешь, сколько разных хитрецов вокруг нас крутится. Вот взять хотя бы этих, с виду безобидных бабулек..."
Он снова понизил голос, словно опасаясь, что их кто-то подслушает: "Есть среди них такие артистки - закачаешься! Прикидываются добренькими старушками, а на самом деле - настоящие психологи. Только без дипломов и лицензий".