Философ

Келлерман Джесси

Я впервые попал в ее спальню. И едва переступил порог, как меня овеяла сгущенная версия того же аромата. Я отнес Альму на кровать, разул ее, накрыл одеялом.

– Спасибо. – Голос ее звучал раз в десять слабее обычного. – Вы добрый мальчик.

Я сказал, что посижу внизу – на случай, если ей что-то понадобится.

– Джозеф…

– Да, мисс Шпильман?

Альма не ответила – потому что уже заснула. Она ни разу еще не обращалась ко мне по имени. Какое-то время я простоял посреди спальни, вглядываясь в нее.

Глава шестнадцатая

В

конце концов домой я поехал. Да и что мне еще оставалось? Я боялся того, что может наговорить в полиции Эрик, а страстная, хоть и непонятная настойчивость Альмы оставалась неколебимой. Мне просто пришлось принять на веру ее правоту, признать, что у меня разыгралась паранойя или хотя бы что Эрик не настолько глуп, чтобы предпринимать что-либо сейчас. Ведь человек редко верит по-настоящему в то, что самое худшее действительно может случиться.

Перед отъездом я снова принес ей извинения.

Альма лишь подмигнула в ответ, она уже простила меня.

– Друзьям полагается быть честными друг с другом, не так ли?

Я сказал, что позвоню ей, как только самолет совершит посадку.

– На мой счет не тревожьтесь, – сказала она. – Выбросьте меня из головы.

– Вы же знаете, я не смогу.

– А вы постарайтесь как следует, мистер Гейст. Повеселитесь там. Как говорится, жизнь дается только раз.

У выдачи багажа меня ожидал отец Фред.

– Добро пожаловать домой, – сказал он.

За годы, что мы не виделись, он успел превратиться в человека преклонных лет. Лицо покрылось морщинами, брови приобрели цвет испанского бородатого мха, а когда мы обнялись, я ощутил под пальто жесткий стариковский костяк.

– А я-то собрался такси брать.

– Твоя матушка сказала, что ты приезжаешь. Потому я и здесь.

Я успел позабыть, какой он сумасшедший водитель. Вылетев на федеральное шоссе, он разогнал машину до девяноста миль, и следующие три четверти часа, которые заняла у нас дорога до дома, мы отдали разговору. Я расспрашивал отца Фреда о церкви, о его близких. Когда речь зашла о поминальной службе, он говорил о ней с обычным тактом, однако я мигом понял, что мать вымотала из него всю душу.

– На самом деле эта служба – подарок небес, потому что она вернула нам тебя. Я уж начал бояться, что так и не увижусь с тобой до моего отъезда.

– Значит, – сказал я, – Калифорния.

Он кивнул.

– А что там, в Калифорнии?

– На следующий год, в это примерно время, прекрасной католической школе под Санта-Барбарой понадобится директор. Я и преподавать в ней буду немного. Прямо на территории школы растет оливковая роща. Я съездил туда, чтобы осмотреться, и рад сообщить тебе, что тамошний климат напомнил мне о Риме.

– Звучит прекрасно.

– Джозеф, лгать убедительно ты не умел никогда, – растягивая слова, пророкотал он.

Вся враждебность к нему, которой я проникся, услышав от моей матери новость, давно сошла на нет, и уж определенно последние следы ее исчезли, когда я увидел его сквозь вращающуюся стеклянную дверь аэропорта. Да и вообще моя

потребность привязать отца Фреда к конкретному месту была эгоистичной, не говорю уж бессмысленной, и сейчас мне сильнее всего хотелось почувствовать радость за него. И я, постаравшись набраться энтузиазма, сказал:

– Без вас тут все будет не так.

– Ну, не знаю. Если я что и понял за многие годы, так только что ни один священник не может преувеличить собственную незначительность.

– А как же приход Матери Божией?

– Он останется в ведении отца Мартина. Ты, полагаю, с ним уже встречался?

Второй священник прихода отличался веснушчатостью и некоторой притупленностью критического мышления.

– Да, раз или два.

– Как ты наверняка знаешь, его здесь очень любят. За последние пять лет дела почти каждого прихода шли в наших краях все хуже и хуже. Мы – одно из немногих исключений, и это только его заслуга. Он учился на компьютерщика. Создал для нас веб-сайт, представляешь? Так что у меня теперь имеется адрес электронной почты.

– Не знал. А то бы написал.

– Ну, телефон-то у меня был всегда.

– Mea culpa [19] .

– Так или иначе, я совершенно спокойно оставляю приход в его руках. Тем более что, по существу, он и так уже в них пребывает. Церковь сильнее всего нуждается сейчас в притоке свежих сил, в людях, которые смогут восстановить утраченное – до некоторой степени – доверие к ней. Я провел здесь немало хороших лет, однако теперь положение изменилось. Все это часть Его замысла. Я знаю, в существование высшего замысла ты не веришь, однако когда-нибудь все же узришь его.

19

Моя вина ( лат.).

– Вы полагаете?

– Полагаю. И не сомневаюсь: Бог с одобрением отнесся к тому, что ты много думал о Нем. – Он улыбнулся, включил сигнал поворота. – Даже если пришел в итоге к неверным выводам.

Когда мы съехали с федерального шоссе, зарядил мелкий дождик. Там, где когда-то слетела с дороги машина брата, отец Фред затормозил, выключил двигатель. Влажные тени расчертили салон его автомобиля.

– Я иногда приезжаю сюда – подумать, – сказал он.

– Не самое живописное место.

– Нет. Но помогает мне сохранять воспоминания.

Я промолчал.

– Я буду скучать по нашим краям, – сказал отец Фред.

– А я вот по ним никогда не скучал, – отозвался я.

– Еще заскучаешь. – Он включил двигатель. – Придет такое время.

Поминальная служба состоялась в тот же день – после полудня, в главном помещении храма. При входе на подобии мольберта стояла уже упоминавшаяся фотография Криса. Сделанная в первый год учебы брата в средней школе, она показывала его во всей юной красе. Имелась и книга, в которой расписывались те, кто пришел на службу.