Философия без дураков. Как логические ошибки становятся мировоззрением и как с этим бороться?
Шрифт:
Но жить по такому тексту скорее не стоит, чем стоит.
Например, если текст о политике, а тебе надо в ней разобраться, то лучше взять какой-то другой текст. Здесь тебя не научат, как быть успешным политиком, даже не научат, как быть рациональным избирателем. Аналогично, если текст про будущее Вселенной, отношения с другими людьми, устройство психики и сознания. Зачитаться – пожалуйста. В решении проблем не поможет. Скорее, если начать жить по таким книгам и блогам, проблемы начнут появляться.
Беллетристика оптимизирована не по критерию «помочь», а
Понравиться человеку можно, например, сделав ему приятное. Приятное можно сделать, например, повысив самооценку. У тебя все плохо, нет денег, признания, любимого дела? Тебе кажется, что дело в тебе самом, и от этого еще хуже? Брось, успокойся. Все дело в капитале, эксплуатации и отчуждении. Полегчало? Нет? Ладно, зайдем с другого фланга. Все дело в восстании масс, секуляризации, забвении Традиции. Так лучше? Если что, можно еще разок. Все дело в виртуальности, симулякрах и Ничто, подменившем Бытие. Так пойдет?
Проза может нравиться, потому что, например, удивляет. Доказать вам, почему филантроп, потративший миллиарды долларов на благотворительность, – главное зло современности? Хотите докажем, что психопат и серийный убийца – больная совесть поколения? Вы уже читали, что белое – это черное? Уже надоело? А что синее – это розовое? А вы знаете, что общего между Аристотелем, Гитлером, БДСМ и кока-колой? Мы тоже пока не знаем, но если вам интересно, мы придумаем. Все будет красиво. Обоснуем через Сартра, теорему Гёделя и ЛСД.
Еще можно открывать тайны. Вы знаете, кто на самом деле правит миром и причем здесь тайная ложа неоплатоников? А Бертран Рассел? А на кого работал Карл Маркс? А кто инициировал Канта?
В крайнем случае можно просто рисовать комиксы и травить тематические байки. Приходит как-то Штирлиц к Василию Ивановичу, а там сидит голый Ницше и читает «Капитал». Это не вполне диссертация, но почему бы не пьеса?
Возможны самые разные варианты, но в любом случае это будет какой-то элитарный сегмент шоу-бизнеса. Элитарный – не значит дорогой, скорее наоборот, все очень малобюджетно, но претенциозно. Нечто среднее между развлечением для умных и полоумных.
В-третьих, пиарщики. Внезапно здесь окажутся коллегами русский сакральный евразиец и европейский левый постмодернист. Оба, ни в коем случае в этом не признаваясь, могли бы работать на власть. Друг друга они, конечно, не любят. Власть у них разная.
При этом на словах оба могут не любить еще и «власть вообще». Но властные группировки не бывают «вообще», они всегда конкретны. Они готовы содержать того, кто посвятил себя борьбе с абстрактной мировой властью, но по конкретной повестке гнет линию группировки. Точнее, проходит по ведомству информационного обеспечения. Обычно по нему проходят политтехнологи и журналисты, им полагается платить напрямую. Здесь более косвенно.
Допустим, есть кафедра, которая производит непонятно что. Нельзя сказать, специалистов какого рода она готовит, что они могут. Но там идейно близкие товарищи. В рамках университета и шире, в медийном поле, они гнут то, что рационально обосновать невозможно, но политически нужно.
Например, элитная группировка опирается на группу плохих избирателей. Группа менее склонна получать образование и работать, нежели в среднем принято по стране, но более склонна нарушать законы и сидеть на субсидиях. Это статистика, она прозрачна. По совести и
Заметьте, мы не уточнили, что за группировка, что за группа. Неважно, это типовая схема.
Философ как бы защищает обездоленных, но за это ему платят не обездоленные.
В этой схеме как бы бессознательно сообразили на троих – плохая власть, плохой народ и плохая интеллигенция. Против тех же троих фигурантов, взятых в их лучшей версии. Довольно типичный паттерн для левых обществ.
Но это сложный вариант, подразумевающий демократию. В тоталитарном обществе то же самое выглядит еще проще. Профессор не знает, какая завтра линия партии, но знает, что будет колебаться вместе с ней.
В-четвертых, лжеученые. Это как бы беллетристы (может быть, менее увлекательные), но с претензией на полезность. Такого рода «философы» уверенно берутся подменить почти любого специалиста-гуманитария. Психолога, социолога, филолога, экономиста, системщика и т. д. Мы научим вас… и далее почти что угодно. Справедливо поделить, эффективно достичь, сознательно полюбить, бессознательно познать. Беллетристика претендует на полку конкретных мануалов. Тексты продаются как сборники моделей, описывающих реальность, и мануалов, позволяющих ее менять в свою пользу. Но модели описывают плохо, а мануалы не работают. Если бы описывали и работали, мы бы убрали приставку «лже».
В любой диссертации есть пункты «актуальность проблемы» и «научная новизна». В сумме они дают как раз ту «добавленную полезность». Подразумевается, что любой, создавший подобный текст, чем-то полезен. Вероятнее всего, этим текстом. Считается, что другие люди, ознакомившись с ним, почерпнут новое знание, решат свои проблемы. Что на такие тексты и стоящий за ними опыт есть какой-то спрос. Вы их видели? Как правило, они вообще не подразумевают читателя, кроме рецензента.
Если посмотреть через эту призму, то лжеученые почти все.
В-пятых, иждивенцы без функции вообще. Жила-была в СССР кафедра научного коммунизма. Реально это выполняло функции пропаганды. Нужная, важная функция (чем тоталитарнее режим, тем важнее). Но СССР кончился, а сотрудники остались. Частично разошлись между кафедрами философии и политологии. Не выгонять же остепененных людей на улицу. Чем они займутся? Научный коммунизм – не профессия.
При этом неважно, чем они занимаются дальше.
Могут читать студентам вслух свои монографии, а могут инструкции к микроволновке. Можно считать их работу на ставку борьбой с безработицей. А можно считать скрытой безработицей. Как бы то ни было, в обоих случаях у нас социальное государство. Но если в России небогатое социальное государство, то есть еще и богатые. С безработицей там тоже борются.