Философия души

Синицин Владимир

Аэлита придвинулась к Лосю, и зашептала: Ты великан из моих детских снов. У тебя прекрасное лицо. Ты сильный, сын Неба. Ты мужественный и добрый. Я не умею любить, я никогда не знала этого. Пожалей меня, не гнушайся мною. Она заливалась слезами. Лось поцеловал ее в заплаканные глаза. Она нежно подняла голову и запела негромким, низким, печальным голосом. Костер догорал. Закончив пение, Аэлита, смотря на угли, сказала сурово: Женщина, спевшая мужчине песню, становится его женой».

«На сцене появился новый герой — отец Аэлиты, владыка Марса (Тускуб). Он выступает в амфитеатре перед своими сатрапами: История Марса окончена. Жизнь вымирает на нашей планете. Вы знаете статистику рождаемости и смерти. Пройдет несколько столетий — и последний марсианин застывшим взглядом в последний раз проводит закат солнца. Мы бессильны остановить вымирание. Мы должны суровыми и мудрыми мерами обставить пышностью и счастьем последние дни мира. Первое и основное — мы должны

уничтожить город. Цивилизация взяла от него все, теперь он разлагает цивилизацию, он должен погибнуть. Вдруг поднимается из середины зала сатрап, голос его был глухой и лающий: Он лжет! Он хочет уничтожить город, чтобы сохранить власть. Он приговаривает нас к смерти, чтобы сохранить власть. Он понимает, что только уничтожением миллионов он еще может сохранить власть. Он знает, как ненавидят его те, кто не летает в золотых лодках, кто родится и умирает в подземных фабричных городах, кто в праздник шатается по пыльным коридорам, зевая от безнадежности, кто с остервенением, ища забвения, дышит дымом хавры. Он приготовил нам смертное ложе, пусть сам в него ляжет. Мы не хотим умирать. Мы родились, чтобы жить. Мы знаем опасность — вырождение Марса. Но у нас есть спасение. Нас спасет Земля, люди с Земли, здоровая, свежая раса с горячей кровью. Вот кого Тускуб боится больше всего на свете. Амфитеатр слушал, молча завороженный. Лицо Тускуба покрылось пятнами. Глухой, многоголосый гул толпы проник снаружи под своды зала. Лицо говорившего сатрапа было перекошено, и он рванулся по скамьям к Тускубу. Он схватил Тускуба за горло и сбросил с парчового возвышения. На скамьях вскочили, зашумели, несколько фигур побежало вниз, к лежащему ничком, Тускубу. По толпе пошел, будто, рев ветра».

«Освещенная светильней с потолка пещеры спала среди белых подушек Аэлита. Лось опустился у ее изголовья и глядел, умиленный и взволнованный, на подругу счастья и скорби. Аэлита вздохнула, просыпаясь. Сын Неба — сказала она нежно и тихо — муж мой. Я видела тебя во сне, ты нес меня на руках по стеклянным лестницам, уносил все выше. Ты утомлен, сын Неба, муж мой. Закрой глаза на несколько мгновений. Забудь обо всем, отдохни».

«За золотой дверью пещеры раздался шум. Ни Лось, ни Аэлита не слышали его. Они спали глубоким сном. Тускуб подошел к дверям пещеры, обернулся к солдатам и приказал: Возьмите их. Сквозь сон послышался шум. Раздались резкие удары — стук. Спящая Аэлита вздрогнула, вздохнула, пробуждаясь, и затрепетала.

Она едва слышно сказала: Муж мой, сын Неба, прощай. Ее пальцы быстро скользнули по его лицу. Тогда Лось ощупью стал искать ее руку и отнял у нее флакончик с ядом. Она быстро, быстро, одним дыханием, забормотала ему в ухо: по древнему обычаю, девушку, преступившую запрет посвящения, бросают в колодец. Но я не могла противиться любви сына Неба. Я счастлива. Благодарю тебя за жизнь. Благодарю тебя, муж мой».

«Аэлита поцеловала его, и он почувствовал горький запах яда на ее губах. Тогда он выпил остатки темной влаги, ее было еще много во флакончике. Аэлита едва успела коснуться его. Удары в дверь пещеры заставили Лося подняться, но сознание уплывало, руки и ноги не повиновались. Он вернулся к постели, упал на тело Аэлиты, обхватил ее. Он не пошевелился, когда в пещеру вошли марсиане. Они оторвали его от жены и понесли. Последним усилием он рванулся за краем ее черного плаща, но вспышки выстрелов, тупые удары в грудь, отшвырнули его назад, к золотой дверце пещеры».

Эпилог. «Преодолевая ветер, Лось побежал по набережной. Ему сообщили, что сегодня радиотелефонная станция в семь часов вечера ожидает, как и всю эту неделю, подачу неизвестных сигналов чрезвычайной силы. Шифр их непонятен. Лось снова остановился, закрутился в снежных облаках и, так же как тогда — во тьме Вселенной, — крикнул: «Жива, жива! Аэлита, Аэлита!». Сунул подбородок в шарф, сунул руку глубоко в карман, побрел, шатаясь, к дому. Сел у приемного аппарата, надел наушники. Стрелка часов ползла. О время, торопливые удары сердца, ледяное пространство Вселенной! Медленный шепот раздался в его ушах. Лось сейчас же закрыл глаза. Снова повторился отдаленный, тревожный, медленный шепот. Повторялось какое-то странное слово. Лось напряг слух. Словно тихая молния, пронзил его сердце далекий голос, повторявший печально на неземном языке: «Где ты, где ты, где ты, Сын Неба?». Голос замолк. Лось глядел перед собой побелевшими, расширенными глазами: Голос Аэлиты, голос тоски, летит по всей Вселенной, призывая: «где ты, где ты, Любовь?»

Вывод к главе: мой мозг — это 1/8000000000 доля общей массы Мозга Человечества на планете Земля!

Великая смута

Сказание о Словене и Русе

Как и большинство первичных летописных сочинений, Сказание начинается с праотца Ноя, который благословил сына своего Иафета «на северные земли». Внуки Иафета Словен и Рус отправились, в поисках нового места проживания, на север. Через четырнадцать лет они дошли до большого озера Ильмер (современное название Ильмень). В 2409

году до нашей эры, на вытекающей из озера реке Мутной (современное название Волхов) князь Словен поставил град Словенск Великий, а Рус между тем возвел на южном берегу озера град и назвал его своим именем «Рус». Однако спустя «мнозе же времени» их потомки вернулись на земли своих праотцов и близ озера Ильмень, вниз по Волхову от старого Словенска, поставили город на новом месте «и нареккоша Новград Великий». Поставили на старом месте и Русу, так появилась Старая Русса.

История любого народа — в его памяти, именно поэтому устные предания всегда использовались в официальной истории. Но не в случае со «Сказанием»: вокруг него словно сложился заговор молчания. Первые ссылки на «Сказание» нашлись в «Записках о Московии», опубликованных в Риме в 1549 году. Их автор — посол Священной Римской империи при дворе Василия третьего Сигизмунд Герберштейн — черпал информацию из утраченных ныне летописей. Позднее Ватикан словно наложил вето на все материалы, связанные с историей славян. Но как говорят в народе: шила в мешке не утаишь! Уже в начале восемнадцатого века историк Петр Крекшин, происходивший из новгородских дворян, призывал Петербургскую академию наук учитывать в исторических исследованиях «Сказание о Словене и Русе», поскольку новгородцы, «исстари друг другу об оном сказывают».

Загадка

В 328 году до нашей эры Александр Македонский был в Восточном походе. По преданию, грек от Самарканда отправился на северо-запад. Как пишут историки: «Македонский выступил против загадочных споров. Греки называли спорами — славян: страна их лежит на крайнем севере, вся завалена снегом и недоступна для других народов по причине чрезвычайных холодов, длинных ночей и замерзших рек».

Полководец добрался до Поднепровья, где воевал с руссами, и несолоно хлебавши, вернулся обратно. Много солдат и людей, сопровождавших войско, выбилось из сил. Некоторые ослепли от сверкающих снегов и резкого отраженного света. Ничего нельзя было разглядеть на расстоянии, только по дыму македонцы могли определить, где находятся деревни. Александр потерял две трети своей армии. Под грузом обстоятельств он вынужден был заключить мир и убраться восвояси.

Получается, что великий полководец, завоевавший половину мира, именно от древних русов потерпел поражение.

Начало

Разбойник голубых славянских кровей из Дании, христианин с гаремом, князь Рюрик — основатель первой династии, правившей Россией 750 лет. Рюрика как огня боялись все короли Европы. Со своими воинами он носился на легких ладьях по морям и океанам, а на суше пересаживался на жеребцов. Перед его дружиной падали города Дании, Англии и Германии. Одним из первых был взят Париж. В 862 году Рюрика позвали править в Новгород. У него был гарем, который пополнился прекрасными славянками, стоило князю обосноваться в Старой Ладоге. Среди многочисленных красавиц была одна, самая любимая — норвежская княжна, которую он звал главной женой. Это ее сын Игорь удостоился быть названным наследником князя и «всея Руси».

В 879 году князя Рюрика не стало, свою власть и малолетнего сына Игоря он передал брату норвежской княжны (шурин жены) — князю Олегу (далее Вещий Олег). Получив власть, Вещий Олег с племянником Игорем поплыл из Новгорода в Киев. Там правили два бывших полководца Рюрика — Аскольд и Дир. Олег хитростью выманил их из города. А когда те пришли, поднял маленького Игоря и прокричал: «Вы не княжеского рода, а я княжеского! А это Сын Рюриков!». Полководцев закололи, а Вещий Олег сел в Киеве, и заявил: «Да будет Киев — мать городов русских!». Думаете, кто-то протестовал? Нет! Народ при Вещем Олеге жил спокойно, и в сытости. Князь не был жадным и делился добычей с подданными. В 907 году Вещий Олег пошел на Византию. Греки перекрыли залив … цепями, но он оказался хитрее: вытащил корабли на сушу и поставил их на колеса. Под всеми парусами суда поехали по земле! Греки пришли в ужас и согласились на все, что потребуется. В итоге над воротами Константинополя был прибит щит Вещего Олега, провисевший там несколько десятилетий. Будучи волхвом, Вещий Олег не мог иметь жен. Но у него была тайная любовь — девушка из Пскова, которая родила ему дочь. Перед смертью он повелел наследнику Рюрика — Игорю, взять его дочь в жены, дав при этом имя дочке, созвучное со своим — Ольга.

«Ладушка ты моя! — говорил Игорь своей главной супруге. — Ты моя душа, а я твоя!» Это не мешало ему пополнять гарем молодыми девушками и плодить от них потомство. А вот Ольга родила только в 52 года сына Святослава, который был объявлен будущим князем всея Руси. Князь Рюрикович был искусным воином и хорошим правителем, но погиб бесславно: собрал дань со славянских племен, понравилось, поехал повторно. Старейшины предупреждали — не послушался. Расправа была короткой. Игоря привязали к нагнутым верхушкам двух молодых березок и … отпустили. Деревья разорвали тело пополам. Вот так от жадности правитель Руси принял лютую смерть! Ольга отомстила за смерть своего мужа большой кровью, и правила за своего сына Святослава, вплоть до его 16-летия.