Философия как духовное делание (сборник)
Шрифт:
Абстрактность, т. е. оторванность смысла выражает не только эту оторванность его. Но еще:
а) Оторванность смысла от направленного на него, мыслящего его душевного переживания. Смысл дается нам всегда во внутреннем мысленном опыте; он дается нам как сросшийся с тем душевным мыслительным переживанием, которое принесло его к нашим берегам. Чтобы получить этот чистый смысл, мы отличаем, отрываем, отделяем его от душевного, временного; отмысливаем обе стороны и фиксируем – объективную, идеальную, тождественную сторону смысла. Все познающее внимание направляется нами не на то, что кто-то о чем-то думает; а на то, что именно мыслится. Итак,
b) Смысл абстрактен еще потому, что он отвлечен от чувственного образа вещи.
Возьмем треугольник. Будем его мыслить. Обратите внимание на то, что каждому из нас при этом мерещится и навязывается образ треугольника: кому остроугольный, кому тупоугольный, кому как бы на стене висящий, кому лежащий на земле в ракурсе и т. д. Все это есть не мышление треугольника, а наглядное зрительное представление, созерцание одного единичного, этого треугольника с известными случайными свойствами; игра воображения.
Остановим нашу мысль на симфонии. Будем ее мыслить. Обратите внимание на то, что происходит в вашем сознании. Оркестр; дирижер; зала благородного собрания; седьмая Бетховена; вторая Рахманинова; обе проносятся в отрывках; приятное воспоминание; жаль, что теперь долго не услышу. Все это не смысл симфонии, а отрывки созерцательных, слуховых, эмоциональных переживаний, пригнанные к нам по ассоциативным путям волной инстинктивной жизни.
Нужно большее или меньшее усилие воли для того, чтобы отвлечься от этого легко и неотвязно приплывающего потока и постараться фиксировать симфонию как таковую посредством мысли. Нужно абстрагировать акт мысли от актов чувства, созерцания, воли и т. д. И соответственно мыслимую сущность от слышимой, созерцаемой, воспринимаемой, чувствуемой и т. д. И тогда мы увидим, что симфония есть «эстетическое единство звуков, производимое по установленному плану избранным множеством инструментов под управлением единой эстетически созерцающей воли»101. Вот почему смысл абстрактен.
VIII. Это заставляет нас сделать еще шаг дальше и сказать, что смысл есть нечто сверхчувственное, безобразное.
Наше мышление обходится в действительности с большим трудом без вспомогательных образов и эмоциональных окрасок. Но это значит только, что для мышления смысла необходимы серьезная душевная работа и умственная культура. Есть люди, которые не могут воспринимать чистую, абстрактную музыку. Они обречены на восприятие романса и оперы: без помощи слов, живых фигур, драматической фабулы – музыка для них скучна и непонятна. Музыка – это для них лишь эмоциональный перец в восприятии стихов и драмы. То же с линиями и красками.
И вот так, как художник видит, живет и страдает в чистых красках и линиях, как композитор переживает и творит в чистых бессловесных, безобразных звуках, – так философ и мыслитель живет, и творит, и страдает в чистой, сверхчувственной, безобразной мысли. Способность эта дается каждому из нас в большей или меньшей степени от природы и вырабатывается культурой.
IX. Наконец, скажу самое важное.
Подобно тому, как вещи имеют свой способ относиться друг к другу, – движение, толчок, химическое соединение, причинное воздействие; подобно тому, как душевные состояния имеют свой способ относиться друг к другу – ассоциация представлений, воспоминание
Понятие непременно и всегда равно себе. Поэтому и отношения между понятиями абсолютно устойчивы и неизменны; здесь не может быть ни эволюции, ни роста, ни изменения. Можно открыть много новых связей между новыми понятиями, но это открытие и эта новизна суть субъективные состояния и квалификации. Можно открывать понятия, ошибаться в них, называть их разными именами, но смысл останется смыслом.
Итак: связь одного понятия с другим есть не «подвижно-реальная» связь, но неизменно идеальная. Понятия не возникают одно из другого и не влияют друг на друга.
Понятия нельзя рассматривать генетически: возникает душевное сознание смысла, но не смысл. Влияют друг на друга психические состояния, вещи, мыслительные переживания, явления природы и общественной жизни. Но не понятия. Понятия исследуются и определяются в своем логическом содержании и затем сравниваются и сопоставляются для открытия их постоянной, устойчивой и неизменной связи.
Нельзя определить вещь или переживание, их можно только описать, да и то всегда несполна, несовершенно. Определить можно только смысл вещи, понятие ее; понятие переживания, смысл его.
Нельзя классифицировать вещь или переживание: они лежат в ряду временных связей, и потому связь их есть связь генетическая.
Вещи взаимодействуют причинно. Понятия причинно не взаимодействуют. Понятия обстоят сразу, как немолкнущий хор, тянущий аккорд; у каждого одна неизменная нота.
Вещи следуют друг за другом в пространстве и во времени. Понятия не следуют друг за другом в пространстве и во времени.
Снежинки падают вихрем. Понятия снежинок не падают вихрем. Это может быть даже единое общее родовое понятие «снежинки вообще».
Понятия имеют содержание, т. е. совокупность признаков, входящих в его смысл. Понятия имеют объем, т. е. совокупность подчиненных им смысловых образований.
Понятия по содержанию и объему своему суть родовые и видовые. Родовое понятие имеет меньше признаков. Видовое – больше. Видовое понятие имеет всегда все признаки своего родового, плюс еще один (ближайшее видовое) или несколько. Чем меньше у понятия признаков, тем выше оно стоит в лестнице понятий, тем больше его объем и тем меньше его содержание. И наоборот, чем больше у понятия признаков, тем ниже оно стоит в лестнице понятий, тем меньше его объем, тем больше его содержание. В нижнем этаже понятий множество, и все они страшно богаты содержанием; в верхнем этаже понятие одно – «нечто», и содержание его так мало и бедно, что его крайне трудно определить и помыслить.
Родовое понятие всеми признаками своими присутствует во всех видовых понятиях своего объема. Весь этот строй отношений развертывается статически в классификацию. Можно ли классифицировать вещи? например, птиц, камни? Нет. Ибо классификация есть строй смыслов, а не вещей. Вещи и переживания не могут ни войти в объем понятий, ни участвовать в классификациях. Животных нельзя классифицировать – их можно разогнать только в разные клетки зверинца. А камни разложить по ящикам.