Философия: конспект лекций
Шрифт:
Философская концепция Карсавина в значительной степени опирается на религиозные постулаты, в основе которых находится идея абсолюта как всеединства. С большой степенью условности и с целью более доступного изложения его взглядов абсолютное как всеединство следует рассматривать как явление Бога во всех его ипостасях и все, что им создано в потустороннем мире.
Содержание понятия истинной абсолютности трактуется им как совершенное всеединство, абсолютность – Бога, Творца, Искупителя и Усовершителя – с «иным», которое им создается из ничего. Под «иным» подразумевается сотворенное бытие (составной частью которого являются человек, человеческая история), которое, включая в себя время и пространство, может достигнуть степени абсолютности и
Уточняя сказанное, следует отметить, что Карсавин выделяет четыре степени или качества всеединства. Самое совершенное абсолютное всеединство – это Божество. Второе – представляет собой усовершенствованное или обожествленное (абсолютизированное) тварное (на уровне явлений, вещей) всеединство, отличное от Бога тем, что когда оно есть, Бога нет, а оно само есть ставшее Богом «ничто». Третье – это завершенное или стяженное тварное всеединство, стремящееся к своему усовершенствованию как идеалу, абсолютному заданию и через него к слиянию с Богом – к становлению Богом и гибели в Боге. Четвертым – выступает незавершенное тварное всеединство, т. е. относительное многоединство, всеединство, становящееся совершенным через свое завершение, или момент всеединства в его ограниченности.
Существенным в понимании религиозной части философии Карсавина является и то, что, в отличие от известной традиционной концепции философов-богословов, он не считает, что сотворение мира из ничего не означает, что Бог сотворил что-либо, отличное от самого себя. Карсавин утверждает, что помимо Бога и без Бога нет «меня» и абсолютно не может быть. Сам по себе и в самом себе я не существую. Но поскольку думаю и обладаю волей, я существую, т. е. поскольку я чувствую в Боге и становлюсь Богом, я стою лицом с ним как другой субстрат его божественного содержания, настолько неотделим от него, что без него, помимо него, в моей собственной алчности, я – ничто, я не существую. И далее он утверждает, что сотворение меня Богом из ничего вместе с тем есть и мое собственное свободное самопорождение.
Философию истории Карсавин анализирует, опираясь на фундаментальные идеи своей общефилософской концепции. По его мнению, высочайшей задачей историко-философского анализа является осмысление всего космоса, всего сотворенного всеединства как развивающегося субъекта. В этом ракурсе история являет собой «развитие человечества как единого всепространственного и всевременного субъекта».
Карсавин широко использует понятия развития и становления, сущность которых он толкует своеобразно. Под развитием он подразумевает такое состояние, в процессе которого некоторое целое, например, социальное явление, психическая жизнь постоянно изменяются, становятся качественно различными, видоизмененными. Развитие субъекта, явления – это переход от одного состояния в другое, которое происходит не под воздействием каких-либо сил извне, а в силу присущей им диалектической природы.
Становление характеризуется изменениями, происходящими изнутри, из самого себя, а не через заполнения чем-то извне.
Человеческая история, или, по Карсавину, историческое бытие не испытывает на себе внешние воздействия. К их числу он относит и причинность, являющуюся своеобразной формой внешнего воздействия. По его мнению, всякий исторический субъект (личность, семья, нация и т. п.) является сам по себе самодостаточным целым, выступающим в одном из своих единственных аспектов. Если же случается, что два субъекта, например, две нации или два народа воздействуют друг на друга в процессе своего развития, то это происходит в силу того, что они выступают в качестве частей или, по Красавину, аспектов высшего субъекта (культура, человечество, космос), которые интегрируют их в себя.
Анализируя статус природы по отношению к историческому бытию, Карсавин не рассматривает ее как высший фактор, а считает, что природа,
Нетрудно заметить, что, согласно Карсавину, человеческая история состоит из субъектов, развивающихся свободно, независимо друг от друга, поскольку в каждом из них все сущее содержится в зародышевой форме.
Появление нового в историческом бытии русский мыслитель объясняет тем, что «все новое в историческом процессе всегда возникает из небытия, иначе оно не было бы новым». Из сказанного ясно, что новое не является продуктом предшествующего развития, или каких-либо комбинаций социальных явлений. Нетрудно сделать вывод, что исторический процесс интерпретируется как божественно-человеческий, в котором божественному отводится решающая роль.
Касаясь вопроса нарушенной последовательности (не закономерности) социальных явлений, Карсавин допускает среди них определенный иерархический порядок, который он представляет так: индивидуум, семья, нация, цивилизация (индийская, греческая, римская, европейская и т. п.), человечество, мир. В целом в развитии любой исторической индивидуальности, социального субъекта он допускает следующие четыре стадии: 1) потенциальное всеединство исторической личности – «переход от небытия к бытию»; 2) изначально дифференцированное единство, предполагающее деление на элементы, хотя и не очень резкое, поскольку элементы легко переходят один в другой и взаимно заменяются; 3) органическое единство, предполагающее функциональные ограничения и относительную стабильность индивидуальных черт; 4) перерастание органического единства в систематическое единство, а затем его разрушение через дезинтеграцию. [34]
34
Карсавин Л. П. Философия истории. СпБ., 1993.
Целью человеческой истории, исторического бытия является воплощение в эмпирическом мире космического всеединства явления как абсолютной индивидуальности. Возникающие в обществе социальные конфликты Карсавин объясняет противоречиями, имманентно присущими историческому бытию, стремящемуся к совершенству.
Изложение взглядов Карсавина об историческом процессе закончим его оценкой места и роли русского народа в истории.
Этой проблеме он посвящает ряд работ, наиболее заметной из которых является брошюра «Восток, Запад и Русская идея». Под русским народом он подразумевает проживающие в России единые во множестве народы, ведомые великорусской нацией. Русские люди велики в том, что они уже сделали, – в государственном устройстве, духовной культуре, церкви, науке, искусстве.
Еще более великими они станут в будущем. В этой связи основной задачей русского народа, русской культуры на ближайшее время является принятие, усвоение «актуализированных» Западом идей христианства и наполнение их началами, основами, содержащимися в православной вере. Одновременно он указывает, что русскому православию присуща пассивность и бездеятельность, а многое из того в нем, что могло бы позитивно воздействовать на человеческое бытие, являет собой лишь «тенденцию к развитию».
Русские всегда стремятся действовать во имя абсолюта или хотя бы подняться до уровня абсолюта. Если же возникает сомнение в абсолютном идеале, то русские люди могут впасть в безразличие, социальную апатию и «перейти от невероятного законопослушания к самому необузданному бунту».