Философия Науки. Хрестоматия
Шрифт:
108. Мы узнаем: то, что называют «предложением», «языком», — это не формальное единство, которое я вообразил, а семейство более или менее родственных образований — Как же тогда быть с логикой? Ведь ее строгость оказывается обманчивой. — А не исчезает ли вместе с тем и сама логика? — Ибо как логика может поступиться своей строгостью? Ждать от нее послаблений в том, что касается строгости, понятно, не приходится. Предрассудок кристальной чистоты логики может быть устранен лишь в том случае, если развернуть все наше исследование в ином направлении. (Можно
Философия логики трактует о предложениях и словах в том же смысле, как это делают в повседневной жизни, когда мы говорим, например: «Вот предложение, написанное по-китайски»; «Нет, это лишь похоже на письмена, на самом же деле это орнамент».
Мы говорим о пространственном и временном феномене языка, а не о каком-то непространственном и невременном фантоме. <...> Мы же говорим о нем так, как говорят о фигурах в шахматной игре, устанавливая правила игры с ними, а не описывая их физические свойства.
Вопрос «Чем реально является слово?» аналогичен вопросу «Что такое шахматная фигура?».
109. Что верно, то верно: нашим изысканиям не обязательно быть научными. У нас не вызывает интереса опытное знание о том, что «вопреки нашим предубеждениям нечто можно мыслить так или этак», что бы это ни означало. (Понимание мышления как особого духовного посредника.) И нам не надо развивать какую-либо теорию. В наших рассуждениях неправомерно что-то гипотетическое. Нам следует отказаться от всякого объяснения и заменить его только описанием. Причем это описание обретает свое целевое назначение — способность прояснять — в связи с философскими проблемами. Таковые, конечно, не являются эмпирическими проблемами, они решаются путем такого всматривания в работу нашего языка, которое позволяет осознать его действие вопреки склонности истолковать их превратно. Проблемы решаются не через приобретение нового опыта, а путем упорядочения уже давно известного. Философия есть борьба против зачаровывания нашего интеллекта средствами нашего языка (1, с. 126-127).
115. Нас берет в плен картина. И мы не можем выйти за ее пределы, ибо она заключена в нашем языке и тот как бы нещадно повторяет ее нам. (1, с. 128)
ПРЕДИСЛОВИЕ
Эту книгу, пожалуй, поймет лишь тот, кто уже сам продумывал мысли, выраженные в ней, или весьма похожие. Следовательно, эта книга — не учебник. Ее цель будет достигнута, если хотя бы одному из тех, кто прочтет ее с пониманием, она доставит удовольствие.
Книга излагает философские проблемы и показывает, как я полагаю, что постановка этих проблем основывается на неправильном понимании логики нашего языка. Весь смысл книги можно выразить приблизительно в следующих словах: то, что вообще может быть сказано, может быть сказано ясно, а о чем невозможно говорить, о том следует молчать.
Следовательно, книга хочет поставить границу мышлению, или, скорее, не мышлению, а выражению мыслей, так как для того,
Эту границу можно поэтому установить только в языке, и все, что лежит по ту сторону границы, будет просто бессмыслицей.
<...> Хочу только упомянуть выдающиеся работы Фреге и моего друга Бертрана Рассела, которые в значительной степени стимулировали мои мысли. (С. 29)
<...> я держусь того мнения, что поставленные проблемы в основном окончательно решены. И если я в этом не ошибаюсь, то значение этой работы заключается <...> в том, что она показывает, как мало дает решение этих проблем. (С. 30)
Людвиг Витгенштейн.
Вена, 1918 г.
1. Мир есть все то, что имеет место. 1.1. Мир есть совокупность фактов, а не вещей. 1.11. Мир определен фактами и тем, что это все факты <...> 1.13. Факты в логическом пространстве суть мир <...>2. То, что имеет место, что является фактом — это существование атомарных фактов.
2.01. Атомарный факт есть соединение объектов.
<...> 2.0124. Если даны все объекты, то этим самым даны также и все возможные атомарные факты.
<...> 2.014. Объекты содержат возможность всех положений вещей
2.0141. Возможность вхождения объекта в атомарные факты есть его форма.
2.02. Объект прост.
<...> 2.021. Объекты образуют субстанцию мира. Поэтому они не могут быть составными.
<...> 2.033. Форма есть возможность структуры.
<...> 2.04. Совокупность всех существующих атомарных фактов есть мир.
<...> 2.1. Мы создаем для себя образы фактов.
2.11. Образ изображает факты в логическом пространстве, то есть в пространстве существования или несуществования атомарных фактов.
2.12. Образ есть модель действительности.
2.13. Объектам соответствуют в образе элементы этого образа.
<...> 2.141. Образ есть факт.
2.15. <...> Эта связь элементов образа называется его структурой, а возможность этой структуры — формой отображения этого образа.
<...> 2.1511. Так образ связан с действительностью; он достает до нее.
<...> 2.17. То, что образ должен иметь общим с действительностью, чтобы он мог отображать ее на свой манер — правильно или ложно, — есть его форма отображения.
<...> 2.172. Но свою форму отображения образ не может отображать. Он ее обнаруживает.
2.18. То, что каждый образ <...> должен иметь общим с действительностью... — есть логическая форма, т. е. форма действительности.
<...> 3. Логический образ фактов есть мысль.
<...> 3.01. Совокупность всех истинных мыслей есть образ мира.
<...> 3.03. Мы не можем мыслить ничего нелогического, так как иначе мы должны были бы нелогически мыслить.
<...> 3.1. Мысль в предложении выражается чувственно воспринимаемо.