Философия Науки. Хрестоматия

Коллектив авторов

Это ни в коем случае не означает, что эти желания следует с презрением отбрасывать в сторону или недооценивать их значимость для жизни человека. Следует проследить, как воплотились они в произведениях искусства, в религиозных и философских системах, однако нельзя не заметить, что было бы неправомерно и в высшей степени нецелесообразно допустить перенос этих притязаний в область познания. Потому что это может привести к психозам, будь то индивидуальные или массовые психозы, лишая ценной энергии те стремления, которые направлены к действительности, чтобы удовлетворить в ней, насколько это возможно, желания и потребности.

С точки зрения науки здесь необходимо начать критику и приступить к отпору. Недопустимо говорить, что наука является одной областью деятельности человеческого духа, а религия и философия — другими, по крайней мере, равноценными ей областями, и что наука не может ничего сказать в этих двух областях от себя; они все имеют равные

притязания на истину, и каждый человек свободен выбрать, откуда ему черпать свои убеждения и во что верить. Такое воззрение считается особенно благородным, терпимым, всеобъемлющим и свободным от мелочных предрассудков. К сожалению, оно неустойчиво, оно имеет частично все недостатки абсолютно ненаучного мировоззрения и практически равнозначно ему. Получается так, что истина не может быть терпимой, она не допускает никаких компромиссов и ограничений, что исследование рассматривает все области человеческой деятельности как свою вотчину и должно быть неумолимо критичным, если другая сила хочет завладеть ее частью для себя. (2, с. 103-104)

Научное мышление в своей сущности не отличается от обычной мыслительной деятельности, которой все мы, верующие и неверующие, пользуемся для решения наших жизненных вопросов. Только в некоторых чертах оно организуется особо, оно интересуется также вещами, не имеющими непосредственно ощутимой пользы, всячески старается отстраниться от индивидуальных факторов и аффективных влияний, более строго проверяет надежность чувственных восприятий, основывая на них свои выводы, создает новые взгляды, которых нельзя достичь обыденными средствами, и выделяет условия этих новых взглядов в намеренно варьируемых опытах. Его стремление — достичь согласованности с реальностью, т.е. с тем, что существует вне нас, независимо от нас и, как учит опыт, является решающим для исполнения или неисполнения наших желаний. Эту согласованность с реальным внешним миром мы называем истиной. Она остается целью научной работы, даже если мы упускаем ее практическую значимость. Итак, когда религия утверждает, что она может заменить науку, что она тоже истинна, потому что действует благотворно и возвышающе, то в действительности это вторжение, которому надо дать отпор из самых общих соображений. (2, с. 113)

<...> интеллект — или назовем его привычным именем: разум — относится к силам, от которых скорее всего можно ожидать объединяющего влияния на людей, людей, которых так трудно соединить вместе и которыми поэтому почти невозможно управлять. Представим себе, если бы каждый имел свою собственную таблицу умножения и свою собственную систему мер и весов. Нашей лучшей надеждой на будущее является то, что интеллект — научный образ мышления, разум — со временем завоюет неограниченную власть в человеческой душевной жизни. Сущность разума является порукой тому, что тогда он обязательно отведет достойное место человеческим чувствам и тому, что ими определяется. Но общая непреложность этого господства разума окажется самой сильной объединяющей связью между людьми и проложит путь к дальнейшим объединениям. То, что противоречит такому развитию, подобно запрету на мышление со стороны религии, представляет собой опасность для будущего человечества. (2, с. 114)

<...> Наука — очень молодая, поздно развивающаяся человеческая деятельность. Давайте задержимся и вспомним лишь некоторые данные: прошло около 300 лет с тех пор, как Кеплер открыл законы движения планет, жизненный путь Ньютона, который разложил свет на цвета и выдвинул теорию силы притяжения, завершился в 1727 г., т е. немногим более двухсот лет тому назад, незадолго до Французской революции Лавуазье обнаружил кислород. Жизнь человека очень коротка по сравнению с длительностью развития человечества...

<...> Именно таков путь науки, медленный, нащупывающий, трудный. Этого нельзя отрицать и изменить. ...Прогресс в научной работе достигается так же, как и в анализе. В работу привносятся некоторые ожидания, но надо уметь их отбросить. Благодаря наблюдению то здесь, то там открывается что-то новое, сначала части не подходят друг другу. Высказываются предположения, строятся вспомогательные конструкции, от которых приходится отказываться, если они не подтверждаются, требуется много терпения, готовность к любым возможностям, к отказу от прежних убеждений, чтобы под их давлением не упустить новых, неожиданных моментов, и в конце концов все окупается, разрозненные находки складываются воедино, открывается картина целого этапа душевного процесса, задача решена, и чувствуешь себя готовым решить следующую. Только в анализе приходится обходиться без помощи, которую исследованию оказывает эксперимент.

В упомянутой критике науки есть и известная доля преувеличения. Неправда, что она бредет вслепую от одного эксперимента к другому, заменяя одно заблуждение другим. Как правило, она работает словно художник над моделью из глины, неустанно что-то меняя, добавляя и убирая в черновом варианте, пока не достигнет удовлетворяющей его степени

подобия со зримым или воображаемым объектом. Сегодня, по крайней мере, в более старых и более зрелых науках уже существует солидный фундамент, который только модифицируется и расширяется, но не упраздняется.

В науке все выглядит не так уж плохо.

<...> Несмотря на ее [науки] нынешнее совершенство и присущие ей трудности, она остается необходимой для нас и ее нельзя заменить ничем иным. Она способна на невиданные совершенствования, на что религиозное мировоззрение не способно. Последнее завершено во всех своих основных частях; если оно было заблуждением, оно останется им навсегда. И никакое умаление [роли] науки не может поколебать тот факт, что она пытается воздать должное нашей зависимости от реального внешнего мира, в то время как религия является иллюзией, и ее сила состоит в том, что она идет навстречу нашим инстинктивным желаниям. (2, с. 116-117)

КАРЛ ГУСТАВ ЮНГ. (1875-1961)

К. Г. Юнг (Jung) — выдающийся швейцарский психотерапевт — был основоположником новой психоаналитической концепции, которую он охарактеризовал термином «аналитическая психология» или «глубинный психоанализ». Итогом его научной деятельности являются более двух десятков томов собрания сочинений. Юнг радикально переосмыслил фрейдовскую концепцию психоанализа, осуществив поворот к проблематизации феномена «коллективного бессознательного». Результатом осмысления этой проблемы стала работа «Психологические типы»(1921), где представлена юнговская концепция «архетипов», являющихся «бессознательными образами самих инстинктов». По Юнгу, сновидения рассматриваются как сублиминальное отражение психологических обстоятельств того или иного лица в данной обстановке. Они представляют собой отражение состояние лица в бодрствующем состоянии. В классическом варианте сублимация дает объяснение неким формам человеческой деятельности, не относящейся к сексуальным влечениям, находящим свое отражение в творческой деятельности. Парадоксально, но самое важное открытие Юнга в области психологии — его учение о коллективном бессознательном — первоначально было встречено коллегами с непонимание и неодобрением. Он не отрицал присутствие у каждого человека личного бессознательного, состоящего из комплексов, но дополнял его существованием коллективного бессознательного. Юнг применил в психоаналитической практике метод социально-психологической интерпретации, демонстрируя изначальность безличных наследственных факторов, принадлежащих каждому человеку. По Юнгу, инстинкты являются изначальными побудительными силами, возникшими задолго до появления сознания. Коллективные бессознательные фантазии никогда не будут сознательными — это противоестественно их природе, но из-за огромного нереализованного желания они находят выход в сновидениях. В течение долгого времени развития Человеческого общества у народов возникли инстинкты, которые присущи всем народам без исключения. Инстинкт размножения, сохранения собственного рода — вот яркие примеры коллективного бессознательного. В настоящее время работы Юнга переизданы во многих странах мира, его концепция коллективного бессознательного и теория архетипов воспринята мировым психологическим и философским сообществом.

О.Б. Серебрякова

Тексты приведены по:

1. Юнг. К.Г. Аналитическая психология. М., 1995.

2. Юнг К.Г. Психология бессознательного. М., 1994.

Психоанализ

Психоанализ является научным методом, требующим известных технических приемов. Благодаря его техническим результатам развивалась новая отрасль науки, которой можно дать название аналитической психологии. Рядовому психологу, да и врачу эта отрасль психологии мало знакома, ибо технические ее основания им почти неизвестны. Причину этого нужно, может быть, видеть и в том, что новый метод изысканно психологичен и что его поэтому нельзя причислить ни к медицине, ни к экспериментальной психологии. Медик по большей части почти не имеет психологических знаний, психолог же не сведущ в медицине. Поэтому нет почвы, пригодной для укоренения самой сути нового метода. Кроме того, и сам он представляется многим столь произвольным, что они не находят возможности согласовать с ним научные взгляды. Фрейд, основатель психоанализа, особенно связывал его с половыми явлениями: это было причиной упорного предубеждения, отталкивавшего многих и многих ученых. Излишне говорить, что подобная антипатия не может быть достаточным логическим основанием для отрицания чего-либо нового. Но ввиду этого ясно, что лектор по психоанализу должен преимущественно заниматься изложением его принципов, оставляя до поры в стороне его результаты, ибо, если самому методу отказывают в научности, ее нельзя допускать и в его результатах. (1, с. 53)