Философия. Книга первая. Философское ориентирование в мире
Шрифт:
Тот, кто как ученик перенимает учение и метод другого как учителя, делает их чем-то внешним, даже если его учитель в изначальном философствовании выражал некоторое живое содержание. История философии показывает нам способы превращения философии в пустое обращение (Umgehen) с понятиями и в манерность некоторого метода. Натура ученика может иметь ту историческую функцию, что она сохраняет труды великого философа, оставляет сообщение о нем; она может, видоизменяя его мыслительные построения, пролить тем самым свет на самого философа; она может распространить его в техническом отношении, может через контраст своего существа с существом самого философа впервые выяснить с определенностью это последнее; но философствовать эта натура не может; ибо философствование
Школа, растворяющая подобным образом философию в специальной науке того же имени, порождает у учащих философии установку, которая постоянно обещает, но уклоняется от всякого исполнения, ибо она ведь не может дать познания истины безусловного, как объективного знания. У учащихся она рождает страстную жажду шаг за шагом приобретать себе философию, как имущество, заучивая наизусть положения философов и удовлетворяясь этим. И в то время как учащий и учащийся судорожно хватаются таким образом за что-то предметное, философия в обоих умирает и прекращается, не становясь, однако же, наукой, поскольку на самом деле у обоих в руках - нет ничего.
В истинном философствовании есть только исконно самосущие люди, которые, философствуя, встречаются и соединяются друг с другом (Es gibt im wahren Philosophieren nur die urspr"unglich selbst seienden Menschen, die im Philosophieren sich begegnen und verbinden). Мы с большим правом скажем о себе, что несем знамя философии, если, двигаясь в пустоту и беспомощно избирая подлинное в целом формации, потерпим неудачу в экзистенциальном риске, чем если похороним философствование в упорядочивающих условностях суеверно преданной науке установки на достоинство ученой специальности. Если поэтому действительность философии необходимо сопровождается целым потоком школьных заведений, то это происходит все-таки лишь затем, чтобы одновременно с гарантией традиции для ремесленных приемов мышления вводить каждого, кто учится, в искушение, чтобы он уже с почином своего собственного философствования отделился и решился делать это всецело от себя самого. Философия осуществляется в изъятии себя из вновь и вновь наступающей потерянности (Philosophie verwirklicht sich im Sichzur"uckholen aus dem Verlorensein, das immer wieder eintritt). Философия совершенно не может обращаться, как это делает наука, к коллегам по специальности как таковым, но может только обращаться к философской жизни в человеке, как человеке, во всяком ученом, исследователе и образованном человеке. Изначально философствующие силою свободы позволяют себе в мышлении перескакивать через мышление (Urspr"unglich Philosophierende nehmen sich ihre Freiheit, im Denken das Denken zu "uberspringen). Они не ищут убедительного знания там, где дело идет обо всем, а именно о самом бытии.
Поэтому истинная школа, однако в неопределенном смысле слова, т.е. не связанная единством учения, есть взаимосвязь передающейся в традиции философской жизни (der Zusammenhang des tradierenden philosophischen Lebens). Отдельные люди, из которых каждый незаменим, уже в самом исходе своего философствования избирают то, что близко, и то, что отдаленно от них. Эта школа не получает себе средоточия в имени одного учителя. Принадлежащие к ней встречаются как подлинно самостоятельные люди. В то время как неистинные философы заносчиво уверяют, будто эта солидарность принадлежности к их избранному кругу представляет какую-то ценность, этих подлинных членов школы объединяет солидарность свободы. Свобода чувствует, где есть место свободе, и с энтузиазмом замечает ее даже и там, где эта свобода ей враждебна. Члены этой подлинной школы могут оказаться в подлинной философской вражде между собою, вражде столь же радикальной, сколь и рыцарственной, потому что эта вражда хочет сделать своих противников в мире друзьями. Ибо и в отношении между противниками остается глубинная общность в силу возможного свободного бытия (in der Gegnerschaft bleibt die tiefere Gemeinschaft durch m"ogliches Freisein). Эта школа есть
В этой неопределенной связи единой школы институционально обеспеченная традиция остается все же свободной: она дисциплинирует участников только в предпосылках, не проявляя желания сама, в виде единожды обретенного учения, передаваться из поколения в поколение, а только в надежде пробудить самость другого. Здесь становится признаком упадка терпеть ученические натуры, удовлетворяющиеся одной приверженностью учению; ибо любовь к другому, из собственного основания свободному существу знает только коммуникацию на равных, как действительность, или отстраненную даль, как сбережение возможности таковой.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Философия в самоотличении
Философия и религия
1. Внешняя характеристика религии; 2. Философия в самоотличении от религии; 3. Реальные конфликты: а) Конфликт в отношении к знанию; б) Конфликт в отношении к авторитету; 4. Резюме о направлениях борьбы; 5. Философия и богословие; 6. Безусловность религии и философии в противоположность множественности автономных сфер.
Философия и наука
1. Самоотличение философии от науки; 2. Полярности философствования в движении воли к знанию; 3. Борьба философии за науку.
Философия и искусство
1. В каком смысле искусство самостоятельно; 2. Философия и искусство в усвоении; 3. Философия и искусство в порождении; 4. Философия и искусство в произведении; 5. Эстетическая необязательность; 6. Философия в борьбе и в союзе с искусством.
Исключительное рассмотрение существования философии в ориентировании в мире не может постичь ее сущности, поскольку не существует никакой внеположной точки зрения, с которой бы она позволяла ориентированию обозревать себя в целом, сопоставлять с другим, давать себе определения. Философия, как предельная точка зрения, радикальна и не есть уже точка зрения. Она не может еще один раз выйти за свои собственные пределы. Поэтому и попытка объективного рассмотрения философии уже, в свою очередь, бывает обусловлена философией или нефилософией.
Однако в рамках рассмотрения возможно косвенно обозначить сущность философии через наблюдение за ее образом действия. Философия являет себя в самоотличении от того, что она не есть, но что в то же время она хотела бы воспринять в свой состав, отличая себя от него. Поскольку она видит, что ее иное желает отрицать или обезвредить ее, она в борьбе с ним необходимо приходит к сознанию себя самой, как светлости некоторого бытия, имеющего вне себя иное. Она отличает себя от религии, науки и искусства; с их стороны она слышит суждения, оспаривающие у нее возможности веры:
говорят: истинное - это религия, философия же - лишь ее преддверие, или зависит от нее;
говорят: существует только наука, как овладение истиной, философия же, после того как все сделалось предметом изучения в особенных науках, является излишней;
говорят: философия есть ничто, только в искусстве человек избирает истину; истину можно зреть и чувствовать, но не мыслить или знать.
Философия воспринимает в свой состав эти опыты отстранения, однако для того, чтобы в новой форме усвоить себе то, что она от себя отличила. Часто не умея устоять перед опасностью подчинения другому, в отличении она вновь восставала, как она сама.