Философия
Шрифт:
3. «Философию лучше отложить на потом. Сначала – специальные, бесспорные науки». Но если предлагать вопросы с готовыми решениями, недолго и отучить от азарта поиска. Если не сделать прививку против догм как можно раньше, мы рискуем просто опоздать.
4. «Философия бесполезна». Но юность интеллектуально бескорыстна. Она знает, какая важная вещь – игра. Значит, и игра понятиями не покажется ей слишком странной. К тому же бывают вещи бесполезные потому, что они не средства, а цель. Как искусство или религия.
5. «Философии, как и искусству, нельзя научить». Но можно учить не поэзии, а грамматике, не музыке, а нотной грамоте. В каждом искусстве таится ремесло; само слово искусство связано с понятием «умение» (искусный мастер). Такая же связь прослеживается во множестве языков. В философии
Даже если вы не увлекаетесь философией, вы можете научиться видеть проблему там, где ее не заметят другие, и в то же время не делать трагедии из факта одновременного сосуществования несовместимых способов объяснения действительности (без чего нет современной науки); почувствовать отличие гипотезы от теории, метафоры от понятия, логического вывода от утверждения аксиом мировоззрения. Вы поймете, как важно слушать собеседников, терпеливо сносить их «инакомыслие», формулировать и выражать свои идеи, стремясь не столько к самовыражению, сколько к пониманию; быть может, освоите трудное искусство безболезненно вступать в контакт с сообществом или человеком, обладающим другим, непривычным способом мышления, другой психологией и системой ценностей. Обретете способность не бояться авторитетов, но уважать их, развив в себе чутье к «высшему». И уж, совсем хорошо, если поймете, что в мире есть тайны, превосходящие возможности нашего разума, о которых, тем не менее, можно мыслить, не жертвуя достоинством, ясностью и честностью интеллекта.
Знание и мудрость. В точном переводе с греческого слово «философия» означает «любовь к мудрости». Но что такое мудрость, к которой тянется душа философа, ради которой он читает и пишет книгу, ведет беседы, поискам которой посвящает дни и ночи жизни? Уж не другое это имя для знания?
Давайте прислушаемся к словам «мудрый», «мудрец» «умудренный». Так обычно не говорят о человеке, который просто прочитал много книг и перенасыщен информацией. Можно знать всю таблицу Менделеева, и сколько колец у дождевого червя, и как называются спутники Юпитера, но все это мудрости не придает. Древнегреческий философ Гераклит (кон. VI – нач. V в. до н. э.) говорил: «Многознание уму не научает». А если наш многознающий друг еще и ссорится с товарищами, мечется от одного занятия к другому и все время ходит с видом обиженного на весь белый свет, мудрецом его не назовешь».
Но, может быть, мудр не тот, кто много знает, а тот, кто много умеет? Вернее, хорошо знает, как надо что-либо сделать. Например, как сшить модную вещь, спроектировать новую модель холодильника или заработать много денег? Пожалуй, нет, и в этих случаях слово «мудрость» не подходит. Об умеющем чинить собственный карбюратор или работать на компьютере скажут: умелец, мастер, специалист. О преуспевающем бизнесмене: делец, хозяин, ловкач. Только мудрецом все же никто не назовет Что же есть мудрость, если это не знание и не умение в их обычном смысле? А, может быть, напротив, это и знание, и умение, но только какого-то иного рода, которое решает другие задачи, не похожие на те, что мы только что назвали.
К мудрецам – а таких людей всегда было не очень много – издревле приходили за жизненным советом. Унесла у крестьянина злая болезнь всю семью, разорилось его хозяйство, разочаровался он в Боге, идет к мудрецу за советом: как жить? Зачем жить? И пресыщенный богач, объездив полмира, все изведав, тоже к мудрецу спешит: как жить? Зачем жить? И надо ли? Мудрыми называли тех, кто способен врачевать душевные раны, кто может помочь найти смысл жизни, указать цели и пути к ним. Люди, обуреваемые страстями и не умеющие справиться с собой, шли к мудрому, чтобы научиться владеть собственным «я»; запутавшиеся в том, что хорошо, а что плохо, учились у мудреца умению отличать доброе от дурного. Но для того, чтобы помогать другим, сам мудрец должен был уже обладать огромными духовными и умственными возможностями. Тот, кто указывает цели и ценности, не может быть причастен к таким тайнам бытия, которые не очевидны для обычного человека. И древние мудрецы вполне отвечали
Философия же – это не сама мудрость, а поиск мудрости и размышление о ней. Мудрости как таковой нельзя учить (она есть или нет), а философии – можно. Человек способен приобрести добротные философские знания, но станет ли он после этого мудрым, зависит, по большей части, от него самого. Если он удачно переплавит философские знания с собственным жизненным опытом, научится так ориентироваться в мире, что сумеет еще и помогать другим, тогда он сделается мудрецом. Может быть, среди наших студентов есть мудрецы стартовавшего XXI в.
Поскольку мудрость включает знания особого рода – знания о началах и фундаментальных чертах внешнего и внутреннего мира, а также представления о том, как эти знания применять к жизни – философия выступает, прежде всего, как интеллектуальное занятие. Она требует знакомства и раздумья о том, что думали до тебя прежние философы в течение двух с половиной тысяч лет (с тех пор, как возникла философия). Житейский кругозор каждого из нас узок, и без прикосновения к мировой культуре вряд ли возможно измыслить что-нибудь значимое.
Философ отыскивает общее в вещах. Например, человек вообще. Не конкретный человек ее интересует, а то, что составляет глубинную сущность человека как биологического вида и представителя социальной жизни, что есть во всех людях. Мир, о котором говорит философ, это тоже «мир вообще» или «всякий мир». Это и космос, и земная природа, и сфера человеческой коммуникации – все богатство действительности, с которой мы соприкасаемся.
2. Основные разделы философии. Возможностей соотношения с миром у человека много, и потому внутри философского знания выявляют несколько разделов. Каждый раздел – это взгляд на определенный ракурс взаимодействия мира и человека. Рассмотрим их.
Первый, пожалуй, основной раздел философского знания – это онтология, или теория бытия. Человек живет в мире, наполненном разнообразными вещами, долговременными и однодневными, одушевленными и неодушевленными. Они рождаются и исчезают, разрушаются и воссоздаются. Поэтому уже у древних мыслителей возникал вопрос: есть ли за суетливым мельканием отдельных предметов какая-то единая основа, делающая их все существующими, позволяющая им взаимодействовать и соединяться. Для обозначения источника существования, того начала, которое дает любой вещи возможность быть, наличествовать, являться, и возникло понятие Бытия. Онтологические проблемы – это проблемы объективного бытия действительности (материальной, духовной, социальной, интеллектуальной), того нерушимого фундамента, на котором надстраивается повседневная реальность, данная нам через органы чувств.
Второй важнейший раздел философии – теория сознания и теория познания – гносеология. Уже у античных авторов мы находим сложные рассуждения о том, каким же образом человек получает впечатления о внешнем мире, правдивы они или ложны, можно ли вообще познать истину.
Гносеология тесно связана с онтологией. Если для древнеиндийской ведической философии мир устроен так, что в нем царит иллюзия (майя), то, естественно, ученый никогда не познает мир, он всегда будет кружиться в колее иллюзорных представлений. Истина доступна только тем, кто занимается йогой, и может «входить» в мир иллюзий. Однако другие философы, например, немецкий философ Гегель (1770–1831) полагал, что разум – это подлинная сущность бытия. Все вещи внутри себя разумны, логика – их истинная природа, и если мы будем упорно развивать свое теоретическое мышление, то непременно подружимся с истиной. Как видите, такое понимание бытия делало Гегеля оптимистом в вопросах познания.