Философские трактаты
Шрифт:
3. Зимой моросит медленными, тонкими струйками; к мелкому, редкому дождю часто примешивается снег; когда очень холодно и небо мрачно, мы говорим: «Снежный день». И вообще всегда, когда дует аквилон или установится принесенная им погода, моросит мелкий дождь; а при австре [429] льет как из ведра, и капли падают большие.
Глава V
1. У наших [т. е. стоиков] есть одно положение, которое я не решаюсь принять, ибо оно не кажется мне достаточно обоснованным, но и не хочу обойти молчанием. Впрочем, чего мне бояться перед столь снисходительным судьей? Да и вообще, если мы всякое утверждение начнем проверять досконально, как золото на пробу, всем поневоле придется замолчать. Мало найдется таких, против которых нечего возразить;
429
Аквилон — северный ветер, австр — южный.
3. Они добавляют к этому еще кое-что, чего я не проверял и проверять не собираюсь — думаю, что ты сам, если захочешь, сможешь устроить такую проверку и установить истину, испытав снег на свой страх и риск; они говорят, что когда идешь босиком по крепкому, замерзшему снегу, ступни болят от холода меньше, чем на талом и мягком снегу.
4. Тогда, если только они не лгут, все, что несется к нам из тех северных мест, где снег начал таять и ломается лед, сковывает морозом уже теплеющий и влажный воздух южных краев; таким образом, там, где собирался пойти дождь, по вине холода образуется град.
Глава VI
1. Не могу удержаться, чтобы не привести все нелепости, какие рассказывают наши [философы насчет града]. По их словам, существуют опытные наблюдатели облаков, которые в состоянии предсказать град. Этому они действительно могли научиться путем простого упражнения, всякий раз замечая цвет облаков, из которых потом шел град.
2. Невероятно другое: что якобы в Клеонах [430] существовала государственная должность халадзофилаков — предсказателей града. Они давали знать, где сейчас будет град, и как ты думаешь, что было дальше? Думаешь, люди бежали за плащами и укрывались под навесом? Как бы не так: каждый шел принести за себя жертву — кто ягненка, кто цыпленка. И облака, отведав чуть-чуть крови, тотчас же сворачивали в сторону.
430
Клеоны: под этим именем известны два города — один на Афонском п-ове, другой в Арголиде, на пути из Аргоса в Коринф. Павсаний (Описание Эллады, 2, 34, 3) сообщает о подобных обычаях и, в частности, о должности «стражей града» в Арголиде. О том же: Плутарх. Quaestiones conviviales, 7, 2, 2, 2. См.: Fiedler W. Antiker Wetterzauber. Wuerzburg, 1930.
3. Ты смеешься? Послушай кое-что еще посмешнее. Если у кого-то не находилось ягненка или цыпленка, которого не жалко, он налагал руки на самого себя; но не думай, что облака такие уж кровожадные: ему достаточно было поцарапать палец острым кончиком стиля, и выступившая кровь уже была умилостивительной жертвой: град обходил его поле так же, как поля, за которые приносились обильные жертвы.
Глава VII
1. Пытаясь найти объяснение подобным вещам, одни, как и подобает людям мудрым, утверждают, что не может того быть, чтобы кто-нибудь заключал перемирие с градом и откупался от бурь подарками, хотя дарами можно победить и богов. Другие подозревают, что в самой крови заключена некая сила, способная отвращать и отгонять облака.
2. Но как в столь ничтожном количестве крови может заключаться столь великая сила, что преодолеет расстояние до облаков и они в вышине ее почувствуют? Однако клеоняне судили и наказывали тех, кому было положено следить за погодой и предсказывать бури, за то, что по их небрежности побиты виноградники или погибли хлеба. И у нас законы XII таблиц грозят наказанием тому, кто будет «заговаривать чужой урожай» [431] .
3. Невежественная древность верила, что заклинаниями можно вызывать дожди и предотвращать их. Что ничего подобного быть не может, настолько очевидно, что не нужно записываться в школу к какому-либо философу, чтобы понять это.
431
О
Глава VIII
1. Я прибавлю еще одну вещь, чтобы доставить тебе удовольствие похлопать меня по плечу и воскликнуть: «Здорово!» Говорят, что снег образуется в той части воздуха, которая ближе к земле. Ибо эта часть теплее по четырем причинам. Во-первых, все земные испарения, в которых много горячего и сухого, чем свежее, тем теплее; во-вторых, солнечные лучи отражаются от земли и поворачивают обратно: удваиваясь, они сильно разогревают все, что находится прямо над поверхностью земли, ибо здесь получается в два раза больше солнца, а следовательно, и тепла [432] ; в-третьих, наверху более ветрено, а внизу тише.
432
Ср.: Аристотель. Метеорологика, 340 a 27; 348 a 17.
Глава IX
1. К этим трем Демокрит добавляет еще одно объяснение: «Чем тверже тело, тем быстрее оно нагревается и тем дольше сохраняет тепло. Так, если поставить на солнце два сосуда — медный и стеклянный, то медный быстрее разогреется и дольше будет оставаться горячим». Далее он говорит о том, отчего это, по его мнению, происходит. «В более твердых и плотных телах поры должны быть мельче, и дух в каждой из них более тонкий, разреженный; значит, подобно тому, как маленькая баня или котел согреваются быстрее, так и эти скрытые отверстия, неразличимые простым глазом, скорее ощутят жар и дольше не выпустят его обратно из-за той же своей узости».
Эти долгие приготовления подводят нас к ответу на наш вопрос.
Глава X
[1.] Чем ближе воздух к земле, тем он плотнее. Как в воде и в любой другой жидкости муть оказывается в самом низу, так и в воздухе все более плотные частицы оседают на дно. Но уже доказано, что чем тверже и плотнее вещество, тем лучше оно сохраняет полученное тепло. Наверху, вдали от земного мусора, свободный от примеси воздух чище; солнце не задерживается в нем, проходя, как сквозь пустоту; от этого он меньше нагревается.
Глава XI
1. Некоторые возражают против этого, говоря, что на вершинах гор должно быть тем жарче, чем ближе они к солнцу. Мне кажется, они ошибаются вот в чем: они считают, что высота Апеннин, Альп и других знаменитых гор достаточно велика, чтобы создать ощутимую разницу относительно расстояния до солнца.
2. Эти горы исключительно высоки по сравнению с нами, но взгляни на них с точки зрения вселенной, и сразу увидишь, что все они низки; только друг с другом они могут соперничать в высоте. Даже величайшие из них не поднимаются настолько, чтобы выдержать сопоставление с целым. В противном случае мы не говорили бы, что вся земля есть шар. [3.] Свойство шара — округлость в сочетании с некоей равномерностью; погляди на мяч для игры, и ты поймешь, в чем эта равномерность: он сшит из кусочков, и между ними — рубцы швов, но это не мешает нам сказать, что он со всех сторон себе равен. Как мяч выглядит круглым, несмотря на эти неровности, так и весь земной шар — несмотря на выступы гор, высота которых незаметна при сопоставлении с миром в целом.
4. Кто утверждает, что высокая гора должна нагреваться сильнее, потому что находится ближе к солнцу, тот вынужден будет признать, что долговязый человек согревается скорее коротышки, а голова — скорее, чем ноги. Но тот, кто мерит мир сообразной ему мерой и понимает, что земля в нем — не более, чем точка, тот догадается, что ничто на земле не может возвыситься настолько, чтобы сильнее ощущать влияние небесных светил, словно войдя с ними в близкое соседство.
5. Эти горы, на которые мы глядим снизу вверх, эти пики, покрытые вечными снегами, — все они ниже низкого; конечно, в известном смысле гора ближе к небу, чем луг или долина, но в этом смысле и мяч везде разной толщины. В этом смысле и одно дерево ближе к небу, чем другое. Но это не так, ибо различие между крошечными карликами может быть заметно лишь тогда, когда они сравниваются друг с другом. Но по сравнению с безмерным телом становится безразлично, насколько один из них больше другого: как бы ни была велика разница, и тот и другой окажутся предельно маленькими.