Философы с большой дороги
Шрифт:
тот момент, а также в злокозненном изменении траектории моего бега с целью
украсть его славу.
Принадлежа к числу людей, чья деятельность связана в основном с точным
использованием языка и которые гордятся тем, что транслируют информацию
быстро, компактно и без помех, я всегда испытывал глубокое недоумение,
столкнувшись с людьми, не понимающими, что они говорят и, судя по всему,
склонными зацикливаться на самых невообразимых утверждениях.
– Ты украл мой
была абсолютная дичь, потому что (x) это было неправдой и (y) даже будь все
именно так – что бы я мог сделать? (z) щелкнуть пальцами и перенести нас на
пять минут назад? Потрясающее скудоумие.
Можно, казалось бы, удовлетвориться тем, что подал решающий пас, однако
один из уроков, который я извлек из мировой истории, заключался в том, что у
здравого смысла крайне немного сторонников. Юпп пытался проявить
максимальную доброжелательность, выслушивая первые пять «ты украл мой
гол», однако Засаленные Шорты столь настойчиво талдычил одно и то же,
что достал и его. Чего я не мог взять в толк, это почему, вместо того чтобы
раз за разом утверждать – словно он давал показания под присягой, – будто я
украл его гол, Засаленные Шорты сразу не обратился к Юберу с предложением
попробовать врезать ему промеж глаз. Юпп, однако, вскоре догадался, к чему
тот клонит.
– Я уверен, мы вполне могли бы решить это недоразумение мирным путем...
– произнес мой напарник, делая шаг назад и нанося ему сокрушительный удар.
(Мгновение назад нога Юппа была внизу – и тут же она с размаху впечаталась
Засаленным Шортам чуть повыше паха.) – Но стоит ли тратить на это силы?
–
закончил фразу Юбер.
Засаленные Шорты осел на землю, явно не собираясь в ближайшее время с
нее подниматься, наповал сраженный Юпповым силлогизмом. Я-то думал, я
повидал в жизни все, кроме разве что нескольких мелких млекопитающих и
кое-каких беспозвоночных. Однако стоило Юппу дать почин, как все смешалось в
один живой клубок. Собственно говоря, целевые инвестиции боли были вложены
Юппом в представителя собственной команды, тем не менее ситуация оказалась
сродни той, которая имеет место быть на торжественных обедах, когда все
только и ждут, чтобы хозяин подцепил на вилку первый кусочек котлетки.
Договор о прекращении огня прекратил свое действие. Враждебность сменилась
столкновением с врагом.
Юпп пробрался сквозь мешанину драки, демонстрируя полную неуязвимость -
неуязвимость совершенно безрассудного человека. Он не испытывал никаких
угрызений совести по поводу того, что вынужденно покидает веселье в самом
его разгаре. Если вас угораздило
вас еще есть почти призрачный шанс бочком-бочком проскользнуть мимо
дерущихся и сделать ноги, но когда в воздухе мелькает сотня кулаков,
мечтающих приложиться к чьей-нибудь скуле?! Это было выше моего понимания.
Покуда я пробирался к нашей машине, я приобрел еще несколько фиолетовых
отметин, что украсили мою и без того пострадавшую физиономию. Юпп начал
выруливать с парковки, и тут я дал волю своему сарказму – в конце концов, я
заработал на это право:
– Ну как? Хватит на сегодня? Или мы еще собираемся поджечь какую-нибудь
высотку напоследок, а только потом – домой баиньки?
Юпп был достаточно умен, чтобы соразмерять свою реакцию, помня, что он
за рулем.
– Будут аресты... – Я просто размышлял вслух.
– Они не станут никого арестовывать сегодня. Договор есть договор.
Кроме того, у нас ведь заложники – ты их еще увидишь. – Вид Юппа, беспечно
переключающего передачу, – это было уже слишком.
Срывая маску, или «А король-то – лысый!» 1.1
– Значит, так, – объявил я. – Я, мать твою, философ! Понятно тебе или
нет?! Какой-никакой, а философ!
Я был сыт всем этим по горло: напряжение футбольного матча, в котором
мне пришлось играть за высшую лигу, давало о себе знать.
– И к черту все, что не есть философия! Никакого футбола! Никаких
ограблений!
Замечу: выйдя из себя и закатив сцену, редко добиваешься желаемого. В
основном добиваешься того, что выглядишь дурак дураком. Я в таких случаях
(мне уже приходилось об этом говорить) горю, как маков цвет, ноздри мои
полыхают пламенем, а голос становится точь-в-точь как у какого-нибудь героя
из мультяшки. Юпп же оставался совершенно невозмутим, что только побуждало
меня к дальнейшим яростным наскокам.
Однако Юпп играл наверняка: он просто гнал машину по трассе, зная лучше
меня, что, если ты едешь в никуда, это означает, что больше тебе некуда
ехать. Если бы в тот момент раздался телефонный звонок и кто-нибудь
предложил мне приехать в гости или повидаться за рюмкой в милом уютном
ресторане, я бы выскочил из машины не раздумывая.
Игольное ушко
Ехали мы отнюдь не домой, но я уже растратил весь свой гнев. К тому
моменту, когда Юпп остановил машину и впервые с тех пор, как мы выехали со
стадиона, обратился ко мне, вспышка давно миновала. Я молча сидел и давился