Филумана
Шрифт:
Нет ответа.
Подняв глаза, я обнаружила мертвенно-бледное лицо господина лыцара с двумя черными пятнами расширенных от ужаса зрачков.
– Вот, сами попробуйте! – Я зачерпнула ложку какого-то соуса и повелительным жестом протянула Георгу.
Он попятился в коридор, осеняя себя двуперстным крестом.
– И-и-и!! – пронзительно завизжала я вдогонку и громко затопала ногами.
Георг споткнулся о край ковра, чуть не упал, развернулся и бросился бежать со всех ног.
– Лизавета, – позвала я. – Зайди сюда и прикрой
Несмотря на одержанную над Георгом победу, я не сомневалась, что нынешняя ночь не доставит мне такой роскоши, как сладкий сон. Самое разумное для Георга (если его логику позволено будет отнести к сфере разума) – прибить меня, как только обнаружилась, что я не померла от яда. Прирезать, забить стулом, задушить – что угодно, против физического воздействия я бы не устояла. А он убежал. Это – шок. И это большая удача. Как только шок пройдет, господина лыцара немедленно осенит мысль, что столь живучую княгиню следует убить более традиционным способом. Любым. И еще до рассвета.
И мне хватит самого простого способа. И никакие фокусы с чтением мыслей тут не помогут, как известно, против лома нет приема.
Поэтому выпавшей передышкой следовало распорядиться с толком. А именно – сбежать.
– Лизавета, нам нужно срочно уехать, – без предисловий сообщила я верной служанке. – Захват власти мирным путем не удался, с лыцаром, сама видишь, что делается – здесь оставаться нельзя. Города какие-нибудь у вас здесь имеются?
Из детективов и шпионских романов я знала, что проще всего затеряться не в пустыне, а как раз в скоплении людей, и города всегда были именно такими скоплениями.
– А то как же! – не моргнув глазом ответила Лизавета, будто предложения бежать неизвестно куда посреди ночи поступали к ней регулярно и она уже к ним привыкла. – Сурож – большой город.
– И далеко этот город?
– Верст двадцать будет. А может, и тридцать.
– Ясно, – с тяжелым вздохом сказала я, – А остановиться там есть где? Гостиницы какие-нибудь?
– Постоялые дворы, я слыхала, имеются, – с некоторым сомнением ответила Лизавета. – И гости торговые приезжают. Сама-то я в Суроже не бывала, но знающие люди рассказывали. А зачем вам постоялые дворы? Сурож – это же столица княжества Шатровых. Там у вас терема знаете какие! Правда, сейчас там, говорят, ваш представитель проживает, он-то всеми делами в Суроже и заправляет. Его вроде еще покойный князь, ваш батюшка, оставил вместо себя – он так до сих пор и выполняет княжескую волю.
Как все запущено, однако! В родовых шагировских владениях заправляет простой лыцар, в княжеской столице – и вовсе какой-то «представитель». Чувствую, немало мне крови придется пролить, пока смогу утвердить свою власть. И хорошо, если не своей. Только вопрос: а надо ли ее утверждать? Да еще такой ценой?
К сожалению, ответ пока видится один: надо. Ибо, если не ты, так тебя… Здесь, похоже, закон простой. Средневековый. Или ты спасаешься
Ну, сколько я захочу, – это видно будет. Пока до этого далеко. Пока надо спасаться бегством.
– Лизавета, – проникновенно сказала я. – Какие терема? Мы же спрятаться пока должны. Переждать, осмотреться. Тот представитель княжеский в Суроже, может, и освободит для меня отцовскую резиденцию, а может, и нет. Кому охота из княжеских теремов выметаться? Возьмет да и сделает то, что господину Георгу не удалось: прирежет меня потихоньку. Или призовет для этого богоугодного дела того же лыцара Кавустова.
– Такое дело – вовсе не богоугодное! – решительно возразила Лизавета. – Бог сказал: не убий!
– Ну, Святое Писание ты знаешь. А вот в политических интригах не разбираешься. Угодное, не угодное – надо им будет, убьют и не почешутся. Хорошо, если потом лишнюю свечку в церкви поставят. За упокой невинно убиенной души. А то и не поставят, сэкономят. Нет уж, ни в каких княжеских палатах мы пока что показываться не станем. И вообще будем от них держаться подальше. До выяснения всех обстоятельств, – туманно заключила я.
Знать бы, что это за обстоятельства такие. И как их выяснять.
– Слупхай, Лизавета, а может, нам и этот город обойти стороной? Отправимся в какой-нибудь другой, где князей Шагировых меньше знают! Есть рядом еще какие-нибудь города?
– Кравенцы – город тоже большой. Почти как Сурож. Да только дорога к нему далекая. Говорят, ехать несколько дней. Или недель. Лесами темныма, горами высокима, через реченьки переправы искать… – напевно запричитала Лизавета.
Что-то мне в этой напевности не понравилось. И не что-то, а именно былинная неопределенность маршрута.
– В какой хоть стороне Кравенцы эти? – прервала я служанку.
– А… И не знаю я… – растерянно развела она руками.
– Ладно, – решила я. – Сурож так Сурож. Попробуем скрыться на его постоялых дворах. Только для постоялых дворов, наверно, деньги нужны? Ты не так давно про рубли говорила. У нашего дорогого Георга эти рубли имеются?
– А как же! – привычно согласилась Лизавета.
– Где – знаешь?
– Известно где – в главном сундуке.
– Сундук запирается?
– Это как? – удивилась Лизавета.
– Не знаю как, на замок, наверно.
– А зачем?
– Да чтоб никто не залез.
– А кто ж залезет?
– Ну… Чужой кто-нибудь.
– Чужих у господина лыцара и не бывает, – рассудительно сказала Лизавета.
– Неужто совсем гостей не принимает? Вот он у нас, оказывается, какой затворник. Ну ладно, чужих нет, а свои возьмут?
– Да кто ж возьмет? – В распахнутых глазах Лизаветы явственно обозначился страх.
Вспомнив показательную казнь Алевтины, я признала, что для страха основания были.