Фима и всё. Том 1
Шрифт:
Мужчина медленно кивнул, не разрывая зрительный контакт с тётушкой. Он почувствовал, что женщина перед ним глубже и крепче, чем сама хочет показать.
— Вот и чудно, — улыбнулась тётушка и вновь всплеснула руками. Рукой.
— Я съезжу с вами, — Ольга встала с кровати и поправила голубые брючки.
— Съезжу? — тётушка засмеялась. — О не-е-ет, девочка моя. Ведьмы мы или нет? Мы полетим!
Ольга раскрыла рот от шока, но сказать ничего не успела — тётушка Негомила схватила её здоровой рукой и потащила к выходу.
—
— А обратно как тебя закатим? — девушка скептично подняла бровь.
— Дождёмся их? — предположил Роман. — Ой да брось, если будет надо, я заползу наверх сам. Погнали, они же улетят сейчас без нас!
— Тоже хочу посмотреть, — раздался голос Александра. — Не могу пропустить первый Олин полёт, — добавил он с улыбкой.
— Тебя подвезти? — Роман беззаботно кивнул себе на колени.
— Э-э-э, спасибо, но нет, — Александр одновременно скривился, улыбнулся и мотнул головой.
Ольга с Жанной помогли ему встать и попробовали перекинуть его руки через свои плечи. Но мужчина был слишком высоким, так что они быстро сменили стратегию и обняли его с двух сторон за талию. Девушки улыбались и перешучивались, а в целом картина эта выглядела настолько нелепой и в то же время милой, что на какое-то время все присутствующие забыли, через что им пришлось пройти. Ненадолго, буквально несколько минут, но как же это было приятно.
Ковыляя к выходу, Александр старался не смотреть по сторонам. На его счету было двести двадцать пять лет, наполненных ужасными событиями и воспоминаниями. Лет, которые раз за разом заставляли смотреть его на то, как возлюбленная умирала в муках. И сорок первый раз случился уже в реальности, в том единственном потоке времени, который не повторится. Сегодня Александру было достаточно того, что впервые за эти два с половиной века он спас самого дорого для него человека. Она не сгорела, не умерла. Она жива, спокойна, улыбается и ворчит, пьёт кофе с булочками и тайком проносит эти же булочки ему. Александр отстрадал своё, и сейчас был готов побыть в неведении, которое пощадит его обгоревшее сердце.
Комната опустела так же быстро, как и заполнилась. А после того, как пёстрый людской ураган испарился, Красибор увидел одну единственную фигуру, которая стояла всё это время позади столпившихся друзей.
— Фима, — позвал он одними губами, которые непроизвольно сразу после этого растянулись в мягкой улыбке.
— Крас, — так же беззвучно ответила Фима и улыбнулась, чуть наклонив голову в бок.
Они молча смотрели друг на друга минуту, вторую. Сами удивлялись тому, как комфортно им было в затянувшейся тишине. На третьей минуте они пришли в движение одновременно: Красибор протянул к ней руку, а Фима сорвалась с места и со вздохом опустилась на кровать, обнимая мужчину.
— Давно проснулся? — спросила она спустя время, не разжимая объятий.
Её дыхание обжигало шею,
— Нет.
— Я хотела быть тут, когда ты проснёшься. Извини, что пропустила.
— Ты была здесь в первый раз, — ответил он и погладил девушку по спине.
Его рука двигалась от её поясницы к лопаткам. Там ненадолго задержалась и переместилась выше. Красибор погладил Фиму по макушке, заправил растрёпанную прядь за ухо и шепнул:
— Главное мне было узнать, что вы выбрались. Что ты цела.
— Тебе нужно задуматься о скрытых выгодах твоего излишнего альтруизма, — ухмыльнулась Фима.
— Чего?
Она немного отстранилась. Упёрлась руками в его плечи, волосы соблазнительно соскользнули, и мужчина не преминул возможностью снова заправить их за девичье ушко. Щёки девушки залил румянец, и она ответила:
— Ты себя даже не упомянул. Мы все выбрались, Крас. Это главное, а не то, что именно я цела. Как бы романтично и по-рыцарски это не звучало.
— Тебе кто-то уже говорил, что ты зануда?
Губы Фимы растянулись в хитрой улыбке:
— Нет. Ведь это неправда.
— Открой окошко, Фим, пожалуйста, — Красибор оттянул воротник футболки и помахал рукой. — Душно, дышать нечем.
— Дурак! — она притворно ударила его кулачком по плечу.
— Зануда, — хмыкнул он.
Какое-то время они молчали. Улыбались друг другу и чувствовали себя глупо до нельзя. Первой молчание нарушила Фима:
— Расскажешь, что это? — она кивнула на книгу в руках Красибора.
— Ах, точно… — он снова взглянул на фолиант, будто видя его впервые. — Помоги сесть, пожалуйста.
Девушка подала ему руку и потянула на себя, чтобы Красибору легче было принять вертикальное положение. Потом переложила подушки у него за спиной и помогла придвинуться к изголовью кровати.
В этот момент с улицы раздался визг вперемешку с изящной руганью, через секунду мимо окна пролетела верещащая Ольга с зажатой между бёдрами метлой. Она пронеслась вертикально вверх, будто планировала разогнаться и выйти сразу в стратосферу, а оттуда на орбиту.
— Вот это мне нравится, — раздался следом озорной голос тётушки Негомилы.
Через мгновение его обладательница пронеслась следом за Ольгой, повторяя её безумную траекторию и заливисто смеясь.
— Это нормальное поведение для женщины, только что потерявшей руку? — взволновано спросил Красибор.
— Ну, положим, не только что… — Фима тяжело вздохнула, но тут же тряхнула головой и продолжила более радостно: — И да, в этом вся тётушка. Не представляю, что может заставить её унывать больше пяти минут. Помнится, когда я знакомила её с Сашей, тётушку покусал леопард на сафари. И она в честь этого объявила в посёлке неделю леопардовых принтов. Поверь на слово, это было страшно стильно, — захихикала Фима. — Так что это? — она поспешила напомнить о книге.