Фима и всё. Том 1
Шрифт:
— Он мне кого-то напоминает, — задумчиво протянула Фима, выуживая листы из прозрачных конвертов.
— Одного рыжего пирата, — отозвался Красибор.
— Чего-о-о?
— Скажем так, когда мы с Ромчиком только познакомились, он был Пригорским Романом Игнатьевичем.
Ольга усмехнулась со своего места:
— А потом карета превратилась в тыкву.
— Он взял фамилию матери, — пояснил Красибор. — Лет десять назад, вроде сразу, как восемнадцать исполнилось. И стал Бурнастовым. Но это сейчас не важно! — он замахал руками,
Красибор изложил им свои опасения о том, что у него был провал в памяти с момента, как он начал говорить с профессором, и что он не помнит, о чём был их разговор и как он потом оказался в лаборатории и начал работать.
Ольга слушала молча, подперев кулачком подбородок. А когда Красибор закончил, посмотрела на коллегу:
— Фима?
— Что «Фима»?
— Что ты думаешь об этом?
Фима хмурилась и сразу же разглаживала пальцами морщины между бровей, раздумывая над услышанным.
— Вспоминаю.
— Что вспоминаешь? — спросил Красибор.
— Заклинание. Нужно обязательно тебе вспомнить, что произошло. Возможно, ты просто переутомился. Имей в виду, что такая вероятность тоже может быть. Я опасаюсь, как бы мы не начали видеть опасности там, где их нет. И добавлять себе проблем.
— А может, я забыл что-то очень важное по чьей-то воле, — закончил за неё Красибор мрачно.
Он был темнее тучи. Скрестил руки на животе и нервно отбивал ритм носком ботинка.
— Но сначала я отнесу эти данные. Если меня выпрут из института… — она задумалась и поджала губы. — Не хотелось бы, короче, чтобы выперли. Я хочу быть здесь, — она подняла взгляд на Красибора и внимательно посмотрела на него.
Тот молча кивнул. Он понимал, что девушка в первую очередь говорит о себе и своей карьере в научном мире, а не о нём. И ему это так чертовски нравилось.
«Она увлечена проектом даже сейчас, когда ей грозит большая опасть и вокруг происходит черт-те что», — удивился он. Но это было приятное удивление.
Кабинет профессора был прямо за стенкой, но, зайдя внутрь, Фима подумала, что попала в другое измерение. Первым, что она увидела, была ещё одна стена — из старых приборов, пыльных коробок и книг. Стеллаж со всем этим добром стоял перед дверью, оставляя лишь узкий проход на одного человека. Справа был ещё один шкафчик в одну секцию, так что путь был открыт только налево. Фима дошла до поворота и заглянула за угол, где её ждал ещё один стеллаж. В этот раз проход шёл направо, до противоположной стены, а за ним — ещё один, такой же узкий, налево.
— Да это же лабиринт, — пробормотала Фима. — Только без тупиков. Хотя, тогда это не лабиринт уже…
Её размышления прервал громкий хлопок, за которым послышалась короткая пулемётная очередь ругани. Девушка поспешила вперёд, пробегая один коридор за другим, петляя между стеллажами и шкафами, пока не добралась, наконец, до дальнего конца кабинета. Там, среди ровных рядов стеллажей со всевозможным
Обычно глаза у тигра на гербе красные, но Фима заметила, что на чашке тигр был черноглазым — похоже, профессор закрасил маркером.
— Игнат Афанасьевич, — негромко позвала Фима.
Она стремилась обратить на себя его внимание и не напугать при этом внезапным появлением. Но профессор всё равно вздрогнул и ошарашено обернулся.
— А, это вы, Арифметика, — он облегчённо выдохнул и поправил лацканы халата. — Положите отчёт на стол и возвращайтесь к работе.
Фима отчего-то насторожилась. Она ощущала малопонятную смесь тревоги и подозрительности. Девушка протянула папку с бумагами и выжидательно уставилась на профессора.
— Положите на стол, Арифметика. Я же понятно выразился.
— Почему бы вам просто не взять отчёт у меня из рук, Игнат Афанасьевич?
— Потому что я не хочу этого делать, — вкрадчиво проговорил он, и в голосе засквозили нотки угрозы.
Фима ещё несколько секунд удерживала позиции в их зрительной дуэли, но в итоге всё же сдалась и, положив папку на край стола, стремительно нырнула обратно в лабиринт из стеллажей.
Вернувшись в свой кабинет, она сразу перешла к делу:
— Ты прав, Крас, — выпалила она с порога. — С Пригорским что-то не так. Очень сильно не так.
Красибор вскочил со стула, преисполненный готовности действовать. Фима заметила, что на столе у него поверх всех записей и расчётов лежал раскрытый гримуар.
— Боюсь, профессор в опасности. Либо в опасности мы. Тут такое, пятьдесят на пятьдесят, — Фима обхватила себя руками и начала нахаживать круги по кабинету.
— Почему так думаешь?
— Он почему-то не берёт ничего из рук. Уверена, это не просто так.
— Это… действительно странно. Прибавить к этому мой провал в памяти, и картинка совсем нехорошая.
— Хотя… Может, он боится микробов? Чёрт, не знаю. У меня голова кругом! — она резко остановилась и кивнула на гримуар. — Нашёл что-то интересное?
— Да! — выпалил Красибор и подхватил книгу так, чтобы Фима видела страницы. — Что думаешь об этом?
— Крас, я вижу кучу зачирканной тарабарщины.
— О, точно, — промямлил Красибор, — давай тогда прочитаю?
— Конечно. А где Оля?
— Ушла работать работу, — он махнул рукой, сосредоточенный на книге. — Тут ещё рисунки и схемы какие-то… А если сфотографировать?