Финал

Фитцпатрик Бекка

– Она будет слабой из-за действия «дьявольской силы». И сейчас Хешван, а это облегчает проникновение. Тебе нужно только овладеть ее сознанием. Взять под контроль ее мысли. Заставить ее думать, что она хочет, чтобы ты обладала ею. И как только она перестанет сопротивляться – все будет проще простого. Ты сольешься с ней и станешь единым целым с ее телом так быстро, что даже скорей всего не заметишь самого перехода. И дальше тебе нужно будет только управлять ею.

– Она такая… юная.

– Не давай себя одурачить. Она так же хитра и опасна, как и все остальные. Вот… я принес тебе «дьявольскую силу»

особой концентрации – это сделает процесс проникновения проще.

Я не схватила бутылочку сразу. Пальцы у меня закололо от отчаянного желания выпить это немедленно, но я не подала виду. Я уже так много употребила «дьявольской силы»… я обещала себе остановиться и признаться во всем Патчу. Но не сделала ни того ни другого до сих пор.

Глядя на голубоватую поблескивающую жидкость, я чувствовала, как от всепоглощающего желания у меня скручивается желудок. Я не хотела употреблять «дьявольскую силу», и в то же время никогда и ничего я не желала с такой силой. Голова кружилась все сильнее. Еще чуть-чуть, совсем немножко – это ведь не может повредить…

Не осознавая, что делаю, я протянула руку и взяла бутылочку. Рот наполнился слюной.

– Мне надо выпить все?

– Да.

Я приложила горлышко к губам. «Дьявольская сила» обожгла мне гортань, словно яд. Я кашляла и давилась, мечтая, чтобы Блейкли нашел-таки способ сделать вкус этого зелья более удобоваримым. И было бы неплохо, если бы ему удалось как-то уменьшить побочные эффекты: стоило жидкости попасть ко мне в организм, как головная боль сдавила мне виски. И опыт подсказывал мне, что это только начало – в течение дня она будет лишь усиливаться.

– Готова? – спросил Данте.

Я немножко помедлила, прежде чем кивнуть.

Сказать, что я не очень-то хотела вселяться в эту девочку, – это все равно что ничего не сказать. В меня уже однажды вселялся другой – это был Патч, он сделал это в отчаянной попытке спасти меня от Чонси Ланже, моего очень дальнего родственника, который не испытывал ко мне ни малейшей родственной привязанности. И хотя я была благодарна Патчу за эту попытку меня защитить – то чувство беспомощности, которое я ощущала в то время, когда он находился во мне, я бы вряд ли хотела испытать снова. И пожелать испытать его кому-либо еще – тоже вряд ли.

Я перевела взгляд на девочку. Она проходила через это уже сотни раз. А теперь именно мне предстоит снова заставить ее сделать это.

– Готова, – сказала я наконец с тяжелым вздохом.

Данте вытащил прут из спины девочки, стараясь не касаться нижней его части, которая светилась голубоватым светом.

– Теперь счет на секунды, – предупредил он меня. – Будь начеку. Сейчас от ее мыслей пойдут магнитные импульсы – как только почувствуешь мысленную активность, сразу ныряй в ее голову. И даже не трать время на убеждение, чтобы заставить ее захотеть, чтобы ты овладела ее телом.

Повисла тягостная тишина. Я сделала шаг к девочке, пытаясь наладить с ней телепатическую связь. Данте стоял, чуть согнув колени, словно готовясь к прыжку. Неожиданно над головой у меня раздалось хриплое воронье карканье, сразу вслед за этим мой радар уловил еле заметные колебания энергии, и в ту же секунду девочка бросилась на меня, оскалив зубы и царапаясь, словно дикий зверь.

Мы вдвоем упали в грязь

и покатились по земле. Я оказалась быстрее и оседлала ее, схватила за руки и завела их ей за голову, но она одним сильным рывком сбросила меня. Барахтаясь в грязи, я слышала, как она вскочила на ноги, и, оглянувшись, я успела увидеть, что она в прыжке летит на меня.

Свернувшись в клубок, я откатилась в сторону, чтобы избежать удара.

– Давай! – крикнул Данте.

Краем глаза я видела его, держащего наготове прут, чтобы в случае моей неудачи атаковать девочку-ангела.

Я прикрыла глаза, проникая в ее мысли. Я чувствовала, как они мечутся туда-сюда, как перепуганные насекомые. Я нырнула в самую их гущу, путая их и сгребая в одну гигантскую кучу, я шептала, гипнотизируя ее: «Впусти меня. Впусти меня».

Она сдалась быстрее, чем я ожидала. Как и предсказывал Данте, я просто ощутила себя сразу внутри ее, как будто мое сознание притянуло сильным магнитом. Она не сопротивлялась. Это было похоже на сон: все вокруг казалось нечетким и как будто размытым по краям, как бывает во сне.

Самого перехода я не почувствовала: я просто моргнула и обнаружила, что уже нахожусь в другом теле и вижу мир под другим углом.

Я была внутри ее – внутри ее тела, сознания, души. Я вселилась в нее.

– Нора? – спросил Данте, с подозрением прищурившись.

– Я внутри.

Мой голос меня напугал: говорила я, но ее голосом. Он был выше и нежнее, чем я ожидала услышать у падшего ангела. Хотя, с другой стороны, она ведь была так юна…

– Ты чувствуешь сопротивление? Чувствуешь от нее какие-нибудь импульсы? – поинтересовался Данте.

На этот раз вместо ответа я покачала головой – мне не хотелось снова слышать, как я разговариваю чужим голосом. Данте очень хотел, чтобы я практиковалась в управлении чужим телом, а моим единственным желанием было покинуть его как можно скорее.

Я быстренько выполнила все задания: в теле ангела я пробежала недлинную дистанцию, с легкостью перепрыгнула через поваленное бревно, развязала и завязала снова шнурки на кроссовках. Данте был прав: я полностью контролировала ее. Я могла бы сейчас заставить ее самолично всадить себе прут в шрамы от крыльев, и ей ничего не оставалось бы, как повиноваться.

«Хватит, – мысленно сказала я Данте. – Я выхожу».

«Еще чуть-чуть, – возразил он. – Тебе нужно больше практики. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в ее теле совершенно естественно – как в своем. Давай-ка пробеги всю дистанцию еще разок».

Не обращая внимания на его слова, я приказала ее телу исторгнуть меня – и снова переход был таким легким, что его невозможно было заметить.

Ругаясь себе под нос, Данте всадил прут ангелу в спину. Ее тело обмякло, словно мертвое, руки и ноги были разбросаны в причудливых позах, словно у тряпичной куклы. Мне хотелось отвернуться, но я не могла. И никак не получалось выкинуть из головы мысли о том, какой была ее жизнь на земле до того, как ее похитили. Скучал ли по ней кто-то? Освободят ли ее когда-нибудь?