Финальный танец, или Позови меня с собой
Шрифт:
– Если ты сейчас соврешь…
Алекс видел, как тяжело поднялась на ноги Марго, как она отряхивает снег и грязь с пальто и рассматривает разодранные на колене колготки. Пошел мокрый снег, падал и сразу таял, превращаясь в омерзительную серую кашу.
– Я не совру. Твой обожаемый Вартан помог конкуренту Артура. Он был должен много денег – такую крупную сумму, что согласился помочь и сам отвел девочку туда, куда сказали.
Алекс видел, какое впечатление производят его слова на Карину, как она бледнеет, как трясутся губы, но продолжал:
– Да – он помог убить твою дочь, а ты два года ухаживала
Карина подняла голову и уставилась на Алекса невидящими глазами. Он даже в какой-то момент пожалел ее – но все, что он говорил сейчас, было правдой. Подтверждение своим словам он нашел случайно, сидя в ресторане за спинами охранников Вартана. Именно они, разгорячившись водочкой, погрузились в воспоминания, и старший из них рассказал жуткую историю своим более молодым напарникам. За такую болтливость Алекс наказал бы любого…
– Я убью его… я буду его ме-е-едленно убивать… каждый день… по чуть-чуть… – мечтательно улыбаясь, заговорила Карина, водя рукой по пистолету туда-сюда, как будто отогревала его. – Каждый день…
– Тебе не придется.
Она посмотрела на него так, словно только что увидела:
– Что?
– Тебе не придется, – повторил Алекс. – Судя по всему, тебе за тех, кого ты уже убила, никогда не отсидеть. Вартан уже мертв.
Карина потрясла головой, стряхивая мокрый снег, засыпавший ее волосы шапкой. Внезапно она кинулась на расслабившегося Алекса, и тот, пошатнувшись, едва не упал. Марго завизжала так пронзительно, что рядом с ней чуть притормозила машина, но, завидев еще одну женщину и мужчину, водитель только хмыкнул и прибавил скорость, решив не вмешиваться в любовный треугольник.
Карина, забыв про пистолет, пыталась вцепиться Алексу в лицо ногтями, но тот, уже собравшись, увернулся и оттолкнул ее. Пистолет выпал, и Алекс толкнул его ногой в отверстие решетчатой ограды. И тут случилось совсем уж непредвиденное – из переулка вывернул милицейский «уазик» и остановился рядом. Карина, увидев машину, внезапно вскочила на ноги, захохотала во все горло и легко перемахнула через перила. Марго и Алекс синхронно кинулись к тому месту, откуда только что спрыгнула женщина, – но ее уже не было. Она утонула почти мгновенно, просто ушла под воду камнем…
Напряженные до крайней степени нервы Марго сдали, она осела прямо на асфальт у ограды и зарыдала. Милиционеры бестолково суетились, то и дело глядя вниз, на темную воду, как будто надеялись, что Карина вынырнет. Алекс что-то сказал им, потом полез в карман пальто. Оставаться здесь, на холоде, под мокрым снегом, и давать какие-то объяснения, притворяясь случайными свидетелями самоубийства, ему совершенно не хотелось. К тому же Марго не в самом лучшем состоянии и может наговорить лишнего.
Когда вопрос со свидетельскими показаниями был решен, он подошел к рыдавшей Марго, поднял ее на ноги, крепко обнял и повел по направлению к дому.
Она что-то бормотала, не прекращая плакать, но при этом крепко
В темном подъезде в него словно бес вселился – прижав рыдающую Марго к стене, он набросился на нее с поцелуями. Она не отвечала, но и не отталкивала, стояла прямо и успокоившись вмиг, и только смотрела распахнутыми, полными слез глазами куда-то через его плечо.
– Марго… девочка моя… – бормотал Алекс, расстегивая ее пальто. – Ну же, детка, решай… Если ты только скажешь – мы заберем Машу и уедем…
– Я никогда не скажу тебе того, что ты хочешь слышать, – проговорила она бесцветным голосом. – Никогда. У меня есть муж – и это, к счастью, не Рома, которого тебе всегда удавалось игнорировать. Уходи, Алекс – уезжай, исчезни, не мучай меня больше.
– Как ты не понимаешь… почему ты за столько лет не поняла – не будет никого, кроме меня? – шептал Алекс в каком-то уже помешательстве, как будто не слышал ее слов или не понял их смысла. – Никто, Марго – только я… потому что только я тебя знаю всю и люблю тебя – всю…
– Господи, Алекс… – простонала Марго, начав, наконец, сопротивляться и отталкивать его от себя. – Ты уймешься когда-то или нет?! О чем ты говоришь, о какой любви?! Ты слова-то такого не знаешь! Разве ты любил кого-то, а? Кого, скажи? Мадлен, Соню – или, может, Мэри, а?!
Алекс отшатнулся, как будто она ударила его наотмашь, отскочил к противоположной стене:
– Перестань!
Но Марго, заговорив, уже не могла остановиться – все, что накопилось за столько лет, торопилось выплеснуться наружу.
– Перестать?! Перестать, говоришь?! А что – правда режет, да? Больно, Алекс? Вот и мне было – больно, так больно, что жить не хотелось, когда ты меня бросил! Приучил к себе – и бросил! И теперь, когда прошло столько лет, когда я наконец нашла тихое место и человека, который меня действительно любит, ты врываешься и заявляешь о любви?! Какая любовь?! Да я в живых-то осталась рядом с тобой по какому-то недомыслию: ведь все твои женщины – там! И только я… Только я… – она задохнулась, вытерла рот совсем по-бабьи и продолжила: – Внутри меня давно уже нет! Я мертвая много лет – а Джеф… он смог… он слова нашел, которыми… а, да что! Кому я объясняю! – Она махнула рукой и пошла вверх по лестнице, сильно толкнув Алекса плечом.
Ему не хватило духу удерживать ее. Возможно, впервые в жизни Алекс по-настоящему услышал то, что Марго пыталась прокричать ему все эти годы…
Марго
Открывший дверь Джеф в первый момент даже не узнал ее…
Марго молча вошла в квартиру, сбросила сапоги и пальто прямо на пол и так же молча прошла в ванную. Щелкнула задвижка, и Джеф, ткнувшись в запертую дверь, решил не трогать жену.
Марго уже не плакала. Она разделась и встала под душ, не чувствуя даже, что пустила слишком холодную воду, и теперь кожа покрывается мурашками. На душе было пусто, а после разговора с Алексом остался неприятный осадок – как ржавчина или зелень на стенках медной джезвы.