Финансы как творчество: хроника финансовых реформ в Казахстане

Марченко Григорий

Теперь эти же самые банки лоббируют идею, что им должно помогать государство, притом в особо крупных размерах. Рассказывают страшные истории об империалистической атаке на молодую растущую экономику, о том, что мировая закулиса «заказала» рейтинговым агентствам финансовую систему Казахстана. И тому подобную яркую чушь.

В целом сложившаяся ситуация – плата за интеграцию в мировую экономику.

Ведь когда деньги брали за рубежом и дешево, а давали внутри страны и дорого, то все было замечательно. И к недорогим займам пристрастились. Но известно, что зависимость может сопровождаться ломкой.

Я, например, в приватных беседах уже достаточно давно говорил о том, что ограничения на внешние заимствования пора вводить. По моим оценкам, это следовало

делать уже с июля 2006 года. Однако в тот момент сдерживающие меры были непопулярны, регулятор подвергся бы разносторонней критике. Поэтому подумали: а вдруг пронесет, и ограничения не ввели.

Но, к сожалению, не пронесло.

Кстати, возможности препятствовать чрезмерным внешним заимствованиям банков системно были введены Нацбанком еще в 2003 году через Налоговый кодекс (в документе имеется привязка объема заимствований к размеру собственного капитала банка). Только эти ограничения никто своевременно не актуализировал. Отговаривались тем, что данные ограничения противоречат международным соглашениям, и в такой редакции норма работать не может. Все так. Но кто мешал сделать другую редакцию нужной статьи – чтобы норма заработала?

В конце концов, ограничения были введены, но только с 1 октября 2007 года. АФН ввело более жесткие нормативы по классификации активов, весам рисков, залоговому обеспечению и ликвидности; также планировалось ввести требования к банкам, в течение продолжительного времени и/или неоднократно обращавшихся за ликвидностью к НБК.

Уместно заметить, что половину всего объема внешних заимствований наши банки благополучно сделали как раз во втором полугодии 2006 года и в первом квартале 2007. То есть появись «стоплоссы» в июле 2006, объем проблемы был бы в два раза меньше. Но и так положение все равно далеко не критическое. Даже те банки, у которых возникли трудности, в состоянии справиться со своими проблемами самостоятельно. Они могут продать свои активы, а часть их клиентов – рефинансироваться в тех кредитных учреждениях Казахстана, у которых нет проблем с ликвидностью. Кроме того, банки могут продавать свои облигации, привлекать инвесторов новыми эмиссиями акций и размещаться на нетрадиционных рынках, а не только в Лондоне и Нью-Йорке, как они это постоянно делали до кризиса.

В целом ситуация в национальной экономике благоприятна, наблюдается избыточная ликвидность. (Поэтому в 2008 году Национальный банк может даже снова повысить ставки минимальных резервных требований, МРТ, хотя пока этот процесс приостановлен). Привлекательных проектов в реальном секторе не стало меньше. Просто люди сильно зашорены из-за публикаций в СМИ и слухов и не видят, что в целом экономика развивается хорошо. Что проблемы с ликвидностью, возникшие у 3–4 банков, еще не есть проблемы всей банковской системы, а проблемы нескольких застройщиков – не проблемы экономики в целом.

Национальный банк как регулятор в целом тоже вполне справляется с ситуацией, хотя какой-то период он и работал в условиях стресса: в нотах Нацбанка на 1 августа 2007 года было размещено 3,8 млрд долларов, а к началу ноября, кажется, не осталось ничего.

Когда инвестиции притекали, люди радовались, что в страну идут деньги. Но за все приходится платить: закрытие этих позиций происходило не так плавно и красиво, как нам хотелось бы.

Однако даже резкое закрытие к фатальным последствиям не привело, и на самом деле этот позитивный результат – показатель возможностей нашей финансовой системы, такой, какова она сейчас. В Национальном банке находится на 5,2 млрд долларов минимальных резервных требований, и если нормативы по требованиям будут снижены, то банки быстро получат дополнительную ликвидность. Кроме того, Национальный банк уже оказал помощь банковскому сектору страны в виде краткосрочных вливаний ликвидности: в августе 2007 года банки получили от НБК (в основном за счет операций РЕПО и СВОП) 10 млрд долларов, в сентябре – 8 млрд долларов. В качестве еще одной меры помощи НБК позволил коммерческим банкам занимать у него средства под обеспечение резервных требований и осуществил,

как уже сказано, масштабные покупки непогашенных нот. Нацбанк также заявил о своей готовности предоставить в случае необходимости ликвидность, чтобы помочь банкам выполнить обязательства по погашению внешнего долга (3,8 млрд долларов в четвертом квартале 2007 года и 8 млрд долларов в 2008 году).

Так что, во-первых, в текущей ситуации в нашей финансовой системе наличествуют все возможности для урегулирования негативных явлений, а во-вторых, такое регулирование уже происходит.

На самом деле любые системы контроля над рисками хороши настолько, насколько хороши управляющие системами люди: своевременно ли они реагируют в критических ситуациях, могут ли принимать предупреждающие меры. И жизнь упорно демонстрирует, что хотя на словах финансовые власти, как правило, заявляют себя сторонниками превентивных мер, но на практике чаще всего провести их в жизнь не успевают.

В США, где банковский надзор в целом работает жестко и профессионально, власти за последние 25 лет тем не менее пропустили все кризисы до одного. И спасли абсолютно всех, кто вляпался в кризисную ситуацию. Хотя нам американские коллеги постоянно твердили, что вмешательство на нерыночных основаниях недопустимо, что государство не должно помогать терпящим бедствие коммерческим банкам, что в кризисах действенны только жесткие меры и прочее в том же роде. Но когда дело доходило до своих структур, то помогали всем, кто просил: и The Continental Illinois National Bank and Trust Company, и Citibank, и хедж-фонду Long-Term Capital Management, и так далее.

Теперь примерно то же самое происходит в Англии с банком Northern Rock, несмотря на все заявления главы FSA Мервина Кинга о недопустимости государственной помощи частным коммерческим структурам.

Всем этим деяниям можно предпослать эпиграф из Конфуция: «Beware of those who preach „Do as I say but not as I do“», что в вольном казахском переводе означает «делай как мулла говорит, а не как он сам делает».

Мы щедро даем друг другу правильные советы, но на деле все гораздо сложнее, нежели в теории – даже монетарным властям приходится принимать во внимание реакцию общественности, сроки грядущих выборов и тому подобные не вполне финансовые обстоятельства.

А кризис сам по себе еще не дает поводов для паники. Если все понимать правильно.

Через кризисы прошли все экономики западных стран. Это неотъемлемая и существенная часть их развития, и в истории любой западной банковской системы обязательно имеется сюжет о том, как сильно они попали по рынку недвижимости. Потому что в основном все учатся на собственных ошибках, а не чужих, как бы нам ни хотелось второго.

Так что объективно происходящие события являются для Казахстана благом (я дописываю эту книгу в январе 2008 года, когда кризис на западных рынках продолжается, а стало быть, имеет продолжение и для нас). В финансовой системе страны накопились дисбалансы и гораздо правильнее исправить их сейчас, чтобы тот момент, когда цены на нефть начнут падать, мы встретили во всеоружии. А сейчас нас тряхнуло на фоне повышения цен на нефть и металлы, и в этой ситуации ничего страшного нет.

По нашим расчетам, в 2008 году в сфере национальных финансов в любом случае произошли бы определенные кризисные явления, но уже под воздействием каких-нибудь местных факторов. Или случился бы дефолт крупной строительной компании, или снизился рейтинг крупного банка, или один из банков не смог разместить еврооблигации, или получить синдицированный заем (при том, что у него на Западе до 70 % фондирования). В результате аналитики ровно так же стали бы говорить, что казахстанские банки уязвимы, и лимиты на нас все равно закрылись. То есть примерно то же самое произошло бы в любом случае. В этом смысле хорошо, что основные негативные события случились в августе 2007, а не в мае 2008, потому что уровень, с которого пришлось падать, через год был бы существенно выше. Банки заняли бы еще 10 млрд долларов, из них по меньшей мере половину вбухали в недвижимость, и так далее.