Финансы как творчество: хроника финансовых реформ в Казахстане
Шрифт:
– Уважаемый Нурсултан Абишевич, нашей национальной денежной единице – тенге – десять лет. Уже не надо никому доказывать, что это состоявшаяся валюта, признанная мировым финансовым сообществом. Но хотелось бы знать Вашу характеристику прошедшего периода с точки зрения человека, непосредственно принимавшего сложные политические решения.
– Кризис советской плановой экономики, начавшийся еще в 70—80-е годы, обрел характер агонии после развала союзного государства. Было совершенно очевидно, что минимизировать разрушения, обретающие гипертрофированный характер, можно только поддерживая имевшиеся хозяйственные связи, сохраняя единую
Но даже более чем два года назад созданное Содружество Независимых Государств не сумело тогда преодолеть центробежных тенденций, создать действительно союз или, как тогда говорили, хотя бы обеспечить «цивилизованный развод». Правительство России само в то время не имело четко выраженной позиции и также лавировало, зачастую в ущерб себе же и своим соседям.
Никакого сомнения не вызывало то, что Россия неизбежно пойдет на реформу рубля. Это диктовалось самой логикой построения рыночного хозяйства. Мы, естественно, также должны были готовиться к введению своих валют, и мы готовились.
Но считаю до сих пор, что все это можно было сделать более разумно, менее болезненно для людей и с большим эффектом для экономик наших стран. Роль своеобразного микширующего потери механизма, причем как экономического, так и политического свойства, могла сыграть рублевая зона. Но никакая логика тогда не действовала, превалировали эмоции и сиюминутные проблемы и страхи.
И в начале 1992 года я издал секретный указ о подготовке нашей собственной национальной валюты. Была создана специальная группа, состоящая из представителей администрации, правительства, экспертов министерства финансов и Центрального банка. Мы регулярно встречались за закрытыми дверями – разрабатывали методики и механизмы введения национальной валюты, решали организационно-технические задачи, обсуждали дизайн монет и купюр.
К середине года была закончена разработка валюты, получившей название тенге. И мы заключили договор с британской компанией «Томас Де Ля Ру», оказавшейся надежным и добросовестным партнером. Когда образцы новых купюр разного достоинства были готовы, я попросил компанию тайно напечатать четверть от общего количества требуемых банкнот и хранить их в Лондоне до того момента, когда они нам понадобятся. В это же время начались мои конфиденциальные консультации с Международным валютным фондом и Всемирным банком по поводу введения новых денег.
Эти меры оказались своевременными. В конце 1992 года стало ясно, что Россия все же готовится провести реформу рубля, причем, я был уверен, без учета интересов других республик. Поэтому я распорядился ускорить подготовку ввода нашей национальной валюты.
В июле 1993 года Центральный банк России объявил, что он вводит в обращение новые купюры. В начале августа я вылетел в Москву на встречу с Борисом Ельциным. Мы подписали с ним декларацию, в которой черным по белому говорилось, что Казахстан остается в рублевой зоне. Однако практическими шагами это подкреплено не было. В середине августа я снова встретился с Ельциным и Черномырдиным, и мы сделали второе заявление, подтвердив обоюдную заинтересованность в сохранении единой рублевой зоны. Безрезультатно прошел еще месяц, в течение которого старые рубли продолжали сваливаться к нам.
В качестве превентивной меры, чтобы хоть немного обезопасить наш
В начале октября в Москве я вместе с главами Узбекистана, Армении, Таджикистана и Беларуси подписал рамочное соглашение с Россией, которое должно было сформировать основу новой рублевой зоны, включающей шесть бывших республик СССР. Средства массовой информации с пафосом назвали подписание этого документа основным шагом по созданию Экономического союза.
Однако и это осталось бумажной декларацией. И как показала жизнь, Казахстан в качестве экономического партнера был нужен России в такой же мере, как и Россия – Казахстану. И мы пошли по этому пути, но жаль, что позже. Мы вместе понесли не поддающиеся счету потери.
О своем намерении ввести тенге я накануне конфиденциально предупредил руководителей соседних государств – Ислама Каримова, Аскара Акаева и Сапармурата Ниязова. А 10 ноября мы с президентом Узбекистана провели пресс-конференцию, на которой объявили, что отказываемся от рубля и будем вводить собственные валюты.
На следующий день я обратился по телевидению и радио к народу Казахстана и назвал дату введения тенге – понедельник, 12 ноября (1993 года).
3. НАЦИОНАЛЬНЫЙ БАНК РК: НАЧАЛО
Я родился в Алма-Ате и живу здесь всю жизнь. Но поскольку места работы я периодически менял, то менялись и мои маршруты внутри родного города. В 1998 году на работу и с работы (тогда это была компания «Дойче Банк секьюритиз Казахстан») я ходил по улице Тулебаева. Она представляет собой довольно уединенное место, и обычно его хочется миновать поскорее. В то утро я тоже шел довольно бодро, как вдруг увидел, что, ориентируясь явно на меня, рядом паркуется к тротуару большущий джип. Из него моментально выскочили два по-бойцовски стриженых молодца. А за ними еще один мужчина, этот – уже явно хозяйского вида и не спеша. Внешность его не показалась мне приятной.
Речи, однако, понравились еще меньше. Адресуясь непосредственно ко мне, он спросил:
– Простите, если не ошибаюсь, вы – Григорий Александрович Марченко?
Ну я же мужчина! Пришлось подтвердить верность озвученной гипотезы.
Краем глаза я заметил, что дом, возле которого мы беседовали, обнесен не по ситуации высоким забором. На улице, разумеется, ни души. Словом, идеальная обстановка для задушевной разборки. А что такое разборка и как она проходит, знали все: в те времена тотального дефицита единственным, чего хватало с избытком, была как раз криминальная хроника.
Разговор наш (не назову его лично для себя увлекательным) тем временем продолжался.
– Видите ли, Григорий Александрович, – снова отнесся ко мне человек из джипа, – я – хозяин банка, у которого вы в девяносто пятом году отозвали банковскую лицензию.
Я кивнул. В общем, все дальнейшее было уже понятно, хотя пока и не в деталях.
– Сразу после отзыва лицензии я очень на вас рассердился. Очень сильно. И лично на вас, Григорий Александрович.
Я опять кивнул – а как еще реагировать?