Финишер
Шрифт:
Что, черт возьми, за проблема у него? Неважно.
Не говоря ни слова, она повернулась и ушла, направившись в свою комнату, чтобы подготовиться к свадьбе. Она была уже на полпути, когда ее шаги замедлились, и она поняла, что он не сможет прочитать записку, и он достаточно горд, чтобы не признаться в этом остальным. Вздохнув, часть ее ярости просочилась наружу, она вернулась, смотря, как они выходят, Альфа шёл сбоку, немного в стороне от остальных. Она замедлила шаг, встретив его на полпути.
— Я прочитаю для тебя, если хочешь, — мягко предложила она, откинув голову
Он ничего не ответил, просто молча протянул ей конверт, и она еще больше смягчилась. Взяв конверт из его рук, она открыла и вытащила белый лист бумаги, вглядываясь в слова, и погрустнела.
— Что здесь написано? — спросил он, его голос был хриплым.
Она сглотнула и прочитала записку дословно.
— Я знаю, кто он. В качестве жеста доброй воли я поделюсь, что он подставит тебя в своем следующем убийстве. Я буду на связи.
Что за черт?
— Письмо без подписи.
Она посмотрела на мужа и увидела, что его челюсть крепко сжата.
— Откуда у тебя это?
— Один человек дал мне его. — она сглотнула. — Что он имеет в виду?
Его рука сжалась в кулак, и он сделал шаг ближе.
— Ты видела его?
Она покачала головой.
— Он был высокий, в толстовке. Капюшон был поднят.
Он взял лист из ее рук и долго смотрел на него своим единственным взглядом, прежде чем выдохнуть.
— Я разберусь с этим позже.
Это было серьезно. Кто был этот мужчина и почему, черт возьми, он говорил об убийце, подставившем ее мужа?
Зефир нахмурилась, когда он целенаправленно направился вверх по холму к гостевому крылу, оставив ее стоять одну.
Ее прежнее раздражение вернулось.
— Есть ли причина, по которой ты намеренно груб со мной, или ты просто такой восхитительный каждое утро? — спросила она, добавив в свой тон веселья, догоняя его более длинные шаги.
Он бросил на нее боковой взгляд, но продолжал спокойно идти дальше.
— Сейчас это пиршество для глаз, — подколола она медведя, целенаправленно разглядывая всех мужчин без рубашек, выходящих из учебного корпуса.
Он ничего не ответил, только начал идти быстрее, словно мог ее обогнать.
— Я имею в виду, не то, чтобы мои глаза не оценили это, но какой вообще был смысл привозить меня сюда? — продолжала она. — У девушки есть своя гордость, понимаешь? Тебе не нужно ходить и говорить людям, что это не «настоящий брак». — она подчеркнула слова кавычками. — Данте, наверное, думает, что я шлюха, которая привязала тебя к себе, что, конечно, так и есть, но ему не нужно об этом знать.
Он слушал, его голова была слегка наклонена, когда он шел, его повязка на глазу и шрам были видны ей в профиль.
Время проверить воду.
— То есть только вчера кое-то спросил меня, что это не «настоящий брак» и не хочу ли я переспать на свадьбе, что было очень лестно, но…
Он повернулся так неожиданно, что у нее едва хватило секунды, чтобы остановиться, прежде чем споткнуться.
— Кто?
Бинго.
Зефир покачала головой.
— Неважно. Я хочу сказать, что твои слова создадут у людей
Его свободная, покрытая шрамами правая рука поднеслась к ее подбородку, прерывая ее, когда его золотой взгляд пронзил ее.
— Это не свободный брак. Я не делюсь.
О, ей это понравилось.
— Отлично. Я не хочу, чтобы со мной делились, — кивнула она и вскинула руки. — Но они этого не знают. Не с тем, как ты себя ведешь. Со мной уже кто-то флиртовал… — он крепче сжал ее подбородок, — И если ты не дашь понять, что я занята, думаю, ситуация только обострится, я ведь такая неотразимая и все такое. Кто-то может даже рискнуть твоим гневом и украсть меня, словно мы в каком-то криминальном фильме…
Прежде чем она поняла, что происходит, она была поднята и перекинута через его плечо, ее мир перевернулся вверх дном, кровь прилила к голове, леггинсы натянулись на заднице, когда его ладонь накрыла ее.
— Заговорите с моей женой, вы трупы, — холодно объявил он.
Данте свистнул вдалеке, и Зефир покраснела. Это было самое «я Тарзан, ты Джейн» из всего, что она когда-либо видела в своей жизни. Она была настолько захвачена, насколько это вообще возможно.
Он объявил мужчинам, задержавшимся, и просто отнес ее в их комнату, чтобы она готовилась к свадьбе. После этого Зефир замолчала, довольная тем, что его собственническая жилка все еще существовала где-то в глубине души, и хотя он был холоден, она не оставила его равнодушным. Если последние 24 часа были хоть каким-то показателем, ей предстоял долгий, долгий путь. Но сегодняшний день начался с победы, и она это приняла.
Счастливая, как моллюск, она повисла у него на плече, когда он уносил ее.
***
Свадьба Данте и Амары была прекрасной. Не только обстановка и сам день, но и пара. Она даже не знала их, но плакала, когда Амара вышла к ним с маленькой Темпест на бедре. Зефир смотрела на то, как Данте смотрит на нее, и любовь в его взгляде была такой сильной, что напомнила ей о давнем времени, когда мужчина на ее стороне смотрел на нее так же. И это был не только Данте, но и тот опасный мужчина, смотрящий на девушку в очках рядом с Амарой. Что, черт возьми, эти ребята здесь едят? Ей нужно разлить эту любовь по бутылкам. Может, она сможет продать ее на черном рынке и стать владычицей мафии. Владычицей? Это вообще слово? Должно быть, да. Она подумала, будет ли ее муж когда-нибудь снова так смотреть на нее, и это заставило ее всхлипнуть.
Он молча протянул ей салфетку, сидя в белой официальной рубашке, которую, она была уверена, он сшил на заказ, потому что они никак не могли сделать ее по его размеру. Рубашка была расстегнута у воротника, ткань натянута на груди, а пиджак темно-синего цвета закрывал все остальное. Его короткая борода была подстрижена, волосы убраны назад, и, черт, он так хорошо привел себя в порядок. Зачем у него в кармане были салфетки, она не знала, но Зефир приняла их, высморкавшись так деликатно, как только могла.