Финист. Старая сказка на новый лад
Шрифт:
На ночлег я уже хотела в ближайшем лесу расположиться где-то на дереве, просто завернувшись в тулуп, когда вспомнила о подарке отца.
Камушек пришлось снять. Нажала на шишечку, показался кусочек тончайшей ткани. Потянула за краешек и на землю упал целый большой свёрток. Там даже были рёбра жёсткости - удивительно. Оказалось несколько частей из которых предстояло собрать шатёр. Повертев в руках каждую деталь, поняв, что к чему, принялась собирать себе ночлег. Шатёр был маленьким на одного-двух человек. И хоть земля была ещё холодной, при закрытии входа
– Благодарствую, cоздатель сего чудного шатра! Благодарствую создатель карты! Благодарю, создатель торбы!
Достала еду, покушала и легла спать. Притомилась сильно, очи сами собой закрылись.
* * * * *
Прошла седмица*, пока я вышла к тракту. Постоянно встречались люди. Но все шли в противоположном направлении. Приветствовали и шли дальше. И тут слышу сзади цокот копыт. Оборачиваюсь, а на меня мчится телега, заппяжённая гнедой лошадью.
Быстро так мчится, что я даже из-под колёс не успеваю убраться. Но страха нет.
– Тпру!
– кричит дедок, но лошадь не реагирует.
– Стой!
– спокойно говорю я.
Лошадка останавливается как вкопанная.
– Прости, девонька! Взбесилась, старая.
Обхожу лошадь, осматривая её бока, ноги. Потом возвращаюсь, прислоняюсь к её шее и шепчу ласковые слова.
– Ты куда направляешься?
Поднимаю взгляд на дедка. Ощущения хорошие.
– В Асгард Ирийский, дедушка.
– Садись, подвезу, - а я достаю из торбы яблоко и протягиваю лошади. Она радостно фыркает и берёт.
Я забираюсь в телегу и благодарю дедушку. Какое-то время мы едем молча. Потом потихоньку начинает у меня спрашивать: кто я, откуда, куда путь держу? Я ему не говорю всего. Иду по делам в славный град.
О себе тоже немного поведал дедушка. У него там сын живёт с семьёй. Вот старуха ушла на вечный покой, а дедку скучно стало, у младшего сына свои заботы, семья. Вот и решил дедок перед смертью мир повидать.
Я какое-то время просто сидела в телеге, а потом стала уплывать в мир грёз. Снился любимый с Инарой. Они за столом сидели, да любимый молчал. Она что-то ему сказывала, а у него взгляд отрешённо-задумчивый.
Любимый... Пытаюсь прикоснуть к такому родному лицу, трогаю его бородку. Он вздрагивает, потом закрывает голубые очи. Почему голубые, не синие?
"Любимая, как же я скучаю. Да только не могу к тебе прикоснуться. Инара чары наложила. Прости."
"Но ты ведь прилетал ко мне! И прикасался!"
"Потому что пред тобой чары не действуют! Но сейчас ты не рядом. Так далеко твоя Сила не распостраняется. Только наша связь..."
Очи застилает пелена.
Меня кто-то толкал. Я нехотя разлепила очи. Потом долго ещё их протирала, чтобы увидеть Явь. Что-то сон не хотел уходить. Потом видение медленно и неуверенно стало пропадать. Скорее я не хотела отпускать моего любимого. Полностью проснувшись, увидела старичка, трясущего меня.
– Девонька, просыпайся, - старичок меня трясёт.
– Уже приехали.
Поднимаю взор на него.
– Тебе ведь некуда пойти, пойдём к моему сыну, переночуешь, -
– Всегда мечтал о дочке. Что ты одна путешествуешь, почему без мужа?
А у меня слёзы вновь на очи наворачиваются. Пытаюсь не разреветься. Негоже плакать при чужих. Я сильная, всегда была сильной, как мама покинула нас. Я справлюсь. Сгоняю непрошенную водичку с глаз и улыбаюсь, мол, всё в порядке. Дедок проницательный, всё заметил.
– Не грусти, я попрошу сына, он поможет, - и берёт меня под локоток, ведёт за собой в красивый, вычурный домик.
Отец мой в свободное время занимался украшением дома, дерево вырезал, узоры всякие разные. Дом наш был красивей всех остальных в селе. Но этот дом, да и все остальные, куда долетал мой взор, - это не шло ни в какое сравнение с нашим селом.
Узоры были не только вдоль стен, сами дома были фигурами разными. Тот напоминал лощадь, а этот орла, ещё был дом, словно огромная книга. Были дом-молот, дом-дерево, дома разных животных, птиц, и прочего. А ещё были капища, украшенные разными фигурами. Вот капища изображали божество, которому были построены. Всё это было разукрашено яркими красками. Красота была неописуемая. Сам град располагался по колу, в центре было какое-то святилище. Я открыла рот, не в силах оторваться от представившегося зрелища.
Меня всё ж увели в дом, не давая и дальше любоваться видами. Я поклонилась Хозяину да хозяевам.
– Здравствуйте, люди добрые.
– Здравствуй, женчина(ударение на И, женчИна). Зачем пожаловала?
– Пустите переночевать, прошу вас.
– Проходи, руки мой да пожалуй к столу, - молвил бородатый темноволосый мужик, в вышитой символикой жреца рубахой.
Хозяюшка хлопотала подле очага. Я прошла, помыла руки, умылась, вытерлась данным мне хозяюшкой рушником да присела, куда показали. Дом изнутри тоже был вычурно украшен, разными красками разрисован. Интересно, у них тут каждый сам созидатель собственного дома или приглашают плотников?
Меня пригласили к столу. Мы откушали яства, которые хозяйка наготовила. Я таких даже и не ела никогда. Мы молча кушали, детишки пытались меня расспрашивать, но отец резко пресёк попытки, сказал, что я расскажу всё после ужина. И не отвертишься теперь.
Но что странно, тут было уютно, и мне было хорошо, словно дома очутилась. Лица сияли улыбками, и так хотелось остаться тут, никуда не идти больше. Я отогнала эти мысли.
После ужина поблагодарила, а меня попросили сказывать, зачем пожаловала.
– Мне нужно к кузнецу-умельцу, семь железных хлебов да семь пар железных башмаков сделать.
– Ты куда это собралась?
– В чертог Финиста.
– А скажи-ка, милая, зачем тебе на ворожью землю надобно?
– Ворожью?
– Да, закрыли путь к Финисту, - мне стало плохо.
– Тихо-тихо, не переживай так. Всё поправимо. Если надобно, доберёшься. А хлеба да башмаки, это не к кузнецу надобно. Сходи к кудесникам, что поблизости от кузнеца живут. Они помогут. А теперь сказывай, кто муж твой.