Финита ля трагедия
Шрифт:
– Кроме того, мы выяснили, что список – не шифровка. Севрюгина действительно существует и живет по тому адресу, который указан на листке. А потом, какие-то выводы можно делать, только пройдя весь список или хотя бы значительную его часть. Тогда мы сможем узнать, что общее есть у всех этих людей.
Предположение Надежды Николаевны о том, что благодаря священному тибетскому грибу в районе улицы Сверхсрочников откроется климатический курорт, конечно же, не оправдалось. Вместо этого там произошли совершенно другие, не менее
Прибывшую на место опергруппу встретила дворничиха Галия Нурмухамедова.
– Вот здесь, – вполголоса проговорила бдительная дворничиха, подведя руководителя опергруппы старшего лейтенанта Тунцова к мусорному контейнеру, – тут оно, я ничего не трогала. Я порядок знаю. Как почувствовала этот запашок, так сразу вам позвонила.
– Спасибо за сигнал, – поблагодарил ее старший лейтенант, принюхиваясь, – однако! Не меньше двух недель покойничку будет! Кистеперов, полезай! Ты у нас самый опытный по части таких дел!
– Почему я? – поморщившись, отозвался коренастый сержант. – Как что – так сразу Кистеперов!
– Потому что есть такое слово – надо!
– Тогда хорошо бы двести грамм… для храбрости.
– Ты же при исполнении, Кистеперов! – пожурил подчиненного старший лейтенант. – Какие еще двести грамм? Да еще при такой жаре! Я тебе обещаю благодарность в приказе и два дня внеочередного отпуска! И, если хочешь, можешь противогаз надеть!
– В противогазе несподручно, – ответил сержант, сплюнул и полез в мусорный контейнер.
Через минуту оттуда донесся его сдавленный голос:
– Нет, ребята, ему не две недели, этому жмурику, самое малое месяц будет!
Еще через минуту Кистеперов показался из контейнера с полиэтиленовым пакетом в руках. Дворничиха Нурмухамедова попятилась и неожиданно вспомнила, что у нее недомыт четвертый подъезд.
– Завтра домоешь, – прошептал старший лейтенант.
– Это все, – доложил Кистеперов, протягивая начальнику пакет.
– Не иначе, расчлененка, – огорчился старший лейтенант, – теперь по всем окрестным помойкам по кусочку собирать придется! Судя по почерку, новая жертва белорусского маньяка!
Однако его версия не оправдалась. Когда опергруппа ознакомилась с содержимым пакета, общими усилиями привела в чувство не привычного к суровым полицейским будням стажера Уклейкина и доставила в отделение свою ужасную находку, у полицейского руководства возникла новая, созвучная веянию времени, гипотеза, что в районе готовился террористический акт с использованием химического или бактериологического оружия. Участников рокового рейда на некоторое время поместили в строгий карантин и на всякий случай выписали им усиленное питание. В итоге все остались довольны, кроме стажера Уклейкина, у которого начались нервные судороги, и старшего лейтенанта Тунцова, от которого за время карантина ушла жена.
Следующим в списке после Севрюгиной стоял адрес О. Т. Варенец – Фиолетовый бульвар, дом шестнадцать, квартира девяносто четыре.
Улица
– Ну вот, Надя, – с видимым облегчением проговорил Павел Петрович, – сюда нам не попасть!
– Ну что ты прямо как ребенок! – поморщилась Надежда Николаевна. – Да сейчас и любой ребенок знает, как открывают такие замки! Видишь же – три кнопочки блестят, потому что жильцы вытерли их своими пальцами…
Действительно, Надежда нажала на кнопки с цифрами два, четыре и шесть, замок щелкнул, и дверь послушно открылась.
– Зачем же они тогда нужны, такие замки? – огорчился Павел Петрович и с тяжелым вздохом вошел вслед за Надеждой в подъезд.
Лифт, к счастью, работал, и через минуту они уже стояли перед дверью девяносто четвертой квартиры.
Дверь была металлическая, очень внушительная, с круглым отверстием глазка, и Надежда впервые усомнилась в том, что ее интуиция поможет так же легко проникнуть сюда, как она проникла в квартиру мадам Севрюгиной. Тем не менее она решительно нажала на кнопку звонка.
За дверью послышалась какая-то возня и препирательства. Наконец дверь приоткрылась, и в щель выглянула миловидная светловолосая девушка с круглым озабоченным личиком.
– Вам кого? – прощебетало это юное создание.
– Мне бы поговорить с Варенец… – начала Надежда. Она не знала даже, является ли О. Т. Варенец мужчиной или женщиной, поэтому не могла правильно построить фразу.
Девушка только открыла рот, чтобы что-то ответить, как вдруг у нее под ногами метнулась какая-то тень, и в щель приоткрытой двери вылетела пушистая черно-белая кошка.
– Ах ты, бандитка! – вскрикнула девушка и бросилась следом за кошкой. – Все-таки удрала! Наказание мое!
Надежда, сама котовладелица с большим стажем, хорошо поняла беспокойство девушки. Ее собственный кот Бейсик тоже иногда пытался удрать из квартиры, особенно если месяц март веял на него ветром свободы и приключений. Правда, муж Надежды Сан Саныч непоколебимо стоял на защите квартирной границы, потому что души не чаял в Бейсике и отлично знал, как много опасностей подстерегает на улице сбежавшего кота.
Девушка побежала по лестнице вниз: она больше всего боялась, что кошка выскочит из дома. Но Надежда Николаевна знала, что кошки бегут всегда только в одном направлении – вверх, и, оставив Павла Петровича караулить возле открытой двери, отправилась вверх по лестнице.
Действительно, ее предположение оправдалось: кошка с очень испуганным видом сидела на площадке верхнего этажа и явно была не против того, чтобы вернуться к себе домой.
Надежда осторожно двинулась к беглянке. Она хорошо знала, как опасна может быть испуганная кошка, как она может поцарапать человека, даже хорошо знакомого, поэтому постаралась произвести на испуганную киску самое лучшее впечатление. Она села рядом с ней на корточки и заговорила негромким, спокойным голосом: