Финли Донован избавляется от проблем

Косимано Эль

– Да, но…

– То есть ты знаешь, как избавиться от тела.

Ника остановилась. Она вопросительно подняла свою тонкую бровь, когда я не ответила. Я знала, как избавиться от вымышленного тела, но тело на полу моего гаража было самым что ни на есть настоящим.

– Думаю, да.

Напряжение ушло из ее плеч, будто она приняла какое-то решение.

– В таком случае, пятьдесят процентов. – Она сложила руки на груди. Я открыла рот от удивления. – Я помогаю тебе избавиться от тела, и мы все делим. Пятьдесят на пятьдесят.

Что

происходит? Няня моих детей всерьез предлагает мне помощь в том, чтобы спрятать концы в воду?

Определенно что-то пошло не так.

Раздраженно закатив глаза, она сказала:

– Ладно. Возьму сорок, но ни пенни меньше. Но я хочу обратно свою работу. Плюс сорок процентов со всех остальных совместных дел.

– Со всех остальных? – зашипела я. – Что ты имеешь в виду под «остальными»?

– Мы что, будем всю ночь спорить? – Я промолчала, и она уперла руки в бока, барабаня ногтями по талии. – Мы работаем вместе или нет?

Вместе.

Все шло не так. С нами было не все в порядке. Но «вместе» звучало намного лучше, чем «в одиночку». Ника протянула руку. Когда я пожимала ее, моя рука тряслась. Ее тоже. Ника наклонилась и положила мою сковороду обратно в коробку. Затем вытащила за горлышко бутылку бурбона, открутила пробку, сделала глоток и, поморщившись, протянула бутылку мне.

– Бурбон тоже мой, – сказала я, выхватив бутылку из ее рук, и мы обе сползли вниз по двери минивэна.

– Только шестьдесят процентов, – ответила Ника.

Делая глоток, я бросила на нее колкий взгляд.

– Наверное, мне стоит переехать к тебе, – продолжила она. Я поперхнулась, забрызгав бурбоном рубашку. – Не волнуйся. Я займу спальню поменьше.

Я отхлебнула еще. Бурбон обжег внутренности до самой печенки.

Когда я открыла глаза, Харрис Миклер все еще был там, мертвый на сто процентов; Ника все еще сидела возле меня на полу, рядом с украденной кухонной утварью, которая теперь была моей в лучшем случае только на шестьдесят процентов, и я не сомневалась, что мы проведем следующие сорок процентов наших жизней в тюрьме, если не найдем способ провернуть задуманное.

Глава 10

В романах все сводится к занавеске для душа. Крутой коп, пядь за пядью перерывающий место преступления в поисках улик, сразу же заметит вопиющее отсутствие занавески. Потому что люди пользуются занавесками для душа. Им нужны занавески для душа. И если вы оказались в поле внимания при расследовании убийства, а у вас нет занавески для душа, можно сразу звонить в 911, надев на себя наручники. Вот почему я заворачивала тело Харриса Миклера в свои лучшие шелковые скатерти.

Это был подарок моей двоюродной тетушки Флоренс на нашу со Стивеном свадьбу восемь лет назад, и я до сих пор ни разу ими не воспользовалась. А если учесть, что полгода назад я

продала мебель из столовой в онлайн-магазине, чтобы расплатиться за минивэн, то я была уверена на все сто, что, если какой-нибудь шустрый полицейский придет ко мне с обыском, он точно не заметит их отсутствия.

Мы с Никой расстелили бордовую ткань на полу гаража возле Харриса. Затем Ника взяла его за руки, а я за ноги. Мы дружно приподняли его на несколько дюймов и с размаху опустили в середину скатерти.

Будто сэндвич в кусок целлофана, я обернула ноги Харриса, загнув скатерть с двух сторон.

Затем, нещадно бранясь и потратив немало усилий, мы превратили Харриса Миклера в гигантский буррито с начинкой из трупа.

– Ноги торчат, – пропыхтела я, когда мы делали последний оборот.

– Хорошо хоть не голова.

Хвост у Ники растрепался, а на груди выступил пот. Она была моложе меня почти на десять лет и в гораздо лучшей форме. Когда я наклонилась, оперевшись на колени, чтобы отдышаться, мои мышцы кричали от боли.

– Зачем ты это делаешь? – спросила я, едва переводя дыхание. Она была молода, одинока, умна. Когда она получит диплом, у нее вся жизнь будет впереди.

– Мне нужны деньги.

– Для чего?

– У меня студенческий кредит.

Мое дыхание все еще не выровнялось, я уперла руки в бедра и посмотрела на нее.

– Давай проясним ситуацию. Ты помогаешь мне избавиться от тела, чтобы заплатить за учебу?

– Конечно, ты слишком старая, чтобы помнить, сколько стоит степень бакалавра, – горько сказала она.

– Я не слишком старая. Просто я… мне никогда не приходилось об этом беспокоиться.

– Ну а я буду платить проценты до пятидесяти лет.

– Это если нас вперед не арестуют.

Мы одновременно посмотрели на неаппетитную энчиладу на полу. Мы бы уже не стали разворачивать Харриса обратно – сил, чтобы завернуть его второй раз, у нас не хватило бы, – но сейчас он был слишком громоздким, и ноги болтались.

Порывшись в содержимом старого верстака Стивена, в банке с ржавыми гвоздями я обнаружила амортизирующий трос. Крючок на одном конце отсутствовал, наверное, поэтому, уезжая, Стивен не забрал его. Я обернула трос вокруг лодыжек Харриса и завязала узел, оставив единственный выживший крючок свободно висеть.

– Мне нужно забрать детей от сестры, – сказала я, боясь посмотреть на часы.

Ника показала на Харриса.

– А с ним что будем делать?

Я не могла положить его в свою машину – в ней предстояло везти детей. Но и оставить его на полу посреди гаража я тоже не могла – ведь они могли увидеть его, выйдя из машины.

– Положим его к тебе в машину.

– Ко мне в машину? – Глаза Ники широко распахнулись, она отшатнулась, и хвост закачался из стороны в сторону. – Почему ко мне?