Финляндия на пути к войне
Шрифт:
Хорошим примером, свидетельствующим о гитлеровской политике концентрации сил на решающем участке, служит стремление максимально сохранить уровень потребления в гражданском секторе, дабы предотвратить распространение среди населения «военной усталости», а также отказ от широкого использования женского труда в военной промышленности, характерного для практики других государств. Лишь провал Барбароссы заставил более энергично развивать военную экономику, что сказалось и на уровне жизни гражданского населения.
Самым важным наступательным оружием Великобритании считалась экономическая блокада, для проведения которой в Англии сразу же с началом войны было создано специальное министерство (MEW). Но расчет на то, что с помощью блокады
Йорг-Иоханнес Йегер, специально изучавший историю германской сталелитейной промышленности в годы войны, считает, что важнейшей причиной стойкости Германии было получение с завоеванных ею территорий, или через страны, находившиеся от нее в политической и экономической зависимости, недостающего сырья. Вторым по значимости обстоятельством Йегер считает рационализацию промышленности и сберегающую технологию переработки сырья. И лишь после этого, по его мнению, следует говорить о четырехлетнем плане экономического развития.
Эти факторы оказали решающее влияние и на судьбу военных заказов Финляндии в 1940–1941 гг. Германия, действительно, не имела возможности поставить все, что требовалось финнам. Новых самолетов или танков в период «экономики блицкрига» с ее одномоментной концентрацией ресурсов на решающем направлении для Финляндии не хватало, в отличие от 1943 г., когда выросло их производство. Вместо нового германского оружия Финляндии в 1941 г. все же продали, как сказано выше, трофейную военную технику. Но ее излишков у Германии также не было, поскольку вооружение новых, только что сформированных в рамках Барбароссы воинских соединений осуществлялось из тех же самых складов.
Информация о новом уровне финской армии была хорошо известна ведущим политикам страны. Профессор Эдвин Линкомиес на съезде партии Национальной коалиции 23 апреля 1941 г. заявил:
«Что же касается актуальных внутриполитических проблем, так среди них по-прежнему, как и всегда до сих пор, самой важной остается проблема обороны страны. Этот вопрос в данный момент не подлежит публичному обсуждению, и со стороны министерства обороны высказано пожелание, чтобы пресса проявляла к нему как можно меньше внимания. Но мы все знаем, что после Московского мира в этой сфере сделано как никогда много. Свидетельством той энергии, с которой ведутся дела, является тот факт, что сейчас за один месяц строится укреплений больше, чем возведено их за все годы независимости вплоть до нападения русских. Мы также сумели добиться совершенно иного уровня вооружения армии по сравнению с довоенным временем. Конечно, мы не имеем еще всего того, что нам необходимо, но положение все же решительно отличается от ситуации 1939 года».
Президент Ристо Рюти внушал министру иностранных дел Швеции Гюнтеру во время его приезда в Хельсинки 7 мая 1941 г. то же самое: «Готовность Финляндии к обороне… теперь намного лучше, чем во время войны. Новая оборонительная линия от Саймы до Финского залива выстроена. На участке Салла предполагается возвести новую полосу обороны с 150 укреплениями. Из них половина уже готова, остальные строятся в спешном порядке. Артиллерия существенно усилена. У Финляндии сейчас имеется около 1500 противотанковых орудий (в начале войны — около десятка) и дивизион тяжелой артиллерии (три батареи) в каждой армейской дивизии. Пехота получила новое оружие (автоматы и пр.) в такой мере, что 3/4 личного состава каждого полка вооружено им. Положение с боеприпасами хорошее. Слабости по-прежнему имеют место в военно-воздушных силах и в какой-то мере в противовоздушной обороне». Военная безопасность страны к весне 1941 г., таким образом, неизмеримо укрепилась. Общая ситуация могла стать еще более благоприятной, если бы Советский Союз, как полагали,
Итак, с большими усилиями были созданы военные предпосылки для мирной внешней политики. Советский Союз также весной 1941 г. занял более примирительную позицию, о чем будет сказано ниже. Проблема заключается собственно в том, почему же благоприятная для Финляндии внешнеполитическая и военная ситуация не была использована в ее интересах и страна не смогла продолжить курс по уже начатому пути нейтралитета.
2. Развитие событий с весны 1940-го до весны 1941 гг.
IV. Политика национальной безопасности в 1940 г.
В конце Зимней войны Финляндия исходила из того, что с принятием предложенной западной помощи она оказалась бы вовлеченной в столкновение между великими державами без какой-либо надежды вовремя получить необходимое вооружение. Поэтому наша страна предпочла суровый Московский мир продолжению войны, которая не имела прочного фундамента. К тому же независимость уже была сохранена, ибо Советский Союз отказался от правительства Куусинена.
Из этого принципиального решения следовало сделать несколько четких выводов. Поскольку в правительстве отсутствовало единодушие относительно заключенного мира — против него выступили аграрии Ниукканен и Ханнула, подавшие по этой причине в отставку, — было сформировано второе правительство Рюти, которому предстояло заняться восстановлением, обустройством переселенцев и другими крупными проблемами, связанными с заключением мира. Был заменен министр иностранных дел, а неугодный русским Таннер занял пост министра социального обеспечения. Строить отношения с Советским Союзом стремились на согласованной основе и с учетом интересов другой стороны.
Переговоры о нейтралитете северных стран, начавшиеся еще до Зимней войны, продолжались своим чередом до тех пор, пока Швеция не выступила посредником в связи с прекращением войны. Своеобразной поддержкой Финляндии, если бы она согласилась на мир, стал осторожно обещанный оборонительный союз. Заявление министра иностранных дел Швеции Гюнтера о необходимости изучить возможности его заключения, которое он сделал во время своего выступления в парламенте 13 марта 1940 г., было положительно воспринято в Финляндии; Норвегия отнеслась к этой идее уже значительно сдержаннее. Поскольку ТАСС 20 марта официально заявило, а Молотов на следующий день по дипломатическим каналам сообщил Паасикиви о том, что СССР считает оборонительный союз северных стран направленным против его интересов, Советский Союз стал рассматриваться как его единственный противник. Постепенно, однако, обнаружилось, что Швеция в этом вопросе изначально занимала осторожную позицию, опасаясь того, что Финляндия может использовать оборонительный союз в собственных реваншистских целях. Германское нападение на Данию и Норвегию сразу же сняло вопрос с повестки дня. Финляндии пришлось искать поддержку иными способами.
Характеризуя отношение Финляндии к Советскому Союзу после Зимней войны, можно привести цитату нашего посланника в Москве Паасикиви. Он писал Виттингу 30 июня 1940 г.:
«Советский Союз не преминет использовать против нас силу, если проблемы не будут решены согласием. Это нам следует постоянно помнить. События в Прибалтике, Бессарабии и Северной Буковине являются тому свидетельством…» «Теперь наша единственная возможность — жить, строго следуя Московскому миру и пытаясь всеми средствами наладить сотрудничество и поддерживать хорошие отношения с Советским Союзом, который территориально является нашим ближайшим соседом».