Финская война как опыт социологии
Шрифт:
У тех, кто имеет привычку читать первоисточники, открытия В. Суворова интереса не вызывают. Ну да, Сталин был варваром и умел понимать мир исключительно как варвар. Кого можешь, сожри. Кого не можешь – сначала ослабь, а сожри потом. Если мог, но не сожрал – значит, трус и дурак. Сожрут другие, усилятся, а потом сожрут тебя… Коммунизм, нацизм, фашизм, исламский фундаментализм, антиглобализм – все это разного цвета идейная паранджа, которая всегда прикрывает рожу властного маньяка, чающего опрокинуть мир и возвыситься над развалинами. Что тут неожиданного? И для кого? Если только для бедного совка, измученного нарзаном марксизма-ленинизма.
На
Конечно, Сталин хотел. Конечно, прикидывал. Но – не решался. Мучился выбором между оборонной и наступательной стратегией. Делал взаимоисключающие шаги. 5 мая в Академии им. Фрунзе говорил о решительной наступательной войне, а за три дня до войны матерно орал на того же Жукова, который предлагал привести войска в полную боевую готовность: мол, тот не навоевался и хочет втравить СССР в драку с Гитлером ради новых орденов и званий… Боялся, надеялся.
Боялся войны сегодня и надеялся на войну завтра (в 1942 году?), когда сумеет подготовиться.
Кто и где лжет?
Большая ложь Суворова (по заслугам отнесенная историками подальше от науки и поближе к творчеству Фоменко или Дугина-Проханова) в том, что он нарочно путает «характерное время» процессов. Есть, само собой, еще куча сопровождающей мелкой лжи почти по каждому из фактов – но мы сейчас о главном.
В долгосрочном плане великий Сталин, конечно, думал о глобальной экспансии. Собственно, он только о ней и думал – как и положено человеку, свихнувшемуся на собственном величии. Но понимал, что пока слабо. И конечно, радовался, что Гитлер сцепился с бывшей Антантой. Это в суворовском тексте правда. А ложь в том, что мутная сталинская мечта, относящаяся к неопределенному будущему, подается как конкретная готовность конкретно ударить по конкретным целям в конкретный день 6 июля 1941 г. Что он, де, опережал Гитлера.
На самом деле нет, не был готов. И не опережал. Суворов вешает читателю лапшу на уши, чтобы подпереть актуальный для своей корпорации тезис: СССР был велик и благодетелен. Надо восстановить тогдашние номенклатурно-милитаристские порядки – и будет вам величие и щастье.
Идея может сработать только в глухом штреке. Где можно безнаказанно насиловать историю. В частности, историю финской войны, которая из-за сталинского облома стала спусковым крючком для войны Отечественной.
В. Суворов, «Последняя республика», АСТ, 1999:
«Красная Армия провела в Финляндии уникальную, беспримерную операцию. Красная Армия действовала так, как не действовал никто и никогда, а Гитлеру почему-то показалось, что Красная Армия действует плохо… Гитлеру надо было не зубоскалить, а отправить в Финляндию одну немецкую пехотную роту… Каждый, кто удосужился прочитать план «Барбаросса», знает, что ничего более глупого во всей человеческой истории придумано не было… вопрос об умственных способностях германских планировщиков в обсуждении не нуждается. Все и так ясно».
Рузвельт и Черчилль у него демонстрируют невероятную «степень предательства и политического кретинизма». То же самое – их дипломаты: «Британский посол в Москве сэр Стаффорд Криппс был глуп и болтлив…» Все, все кругом козлы. Кроме Сталина. Вот это, доложу я вам, голова. Ему бы Виктор Суворов палец в рот не положил. «Вы можете меня назвать любыми словами, но я восхищен и очарован Сталиным. Это был зверь, кровавое дикое чудовище. А еще – гений всех времен и народов».
Если
Оно было надо?
Но, может, так было нужно? Может, без финской войны не защитили бы Ленинград? Может. Во всяком случае, такая точка зрения благодаря тотальной пропаганде стала устоявшимся фактом общественного мнения. Социальной реальностью, которую приходится уважать.
Что не мешает видеть ее однобокость.
Прежде всего, произошедшее с Ленинградом и его жителями в 1941-1943 гг. едва ли можно назвать словом «защитили».
7 сентября 1941 г. немцы взяли Синявинские высоты, 8 сентября Шлиссельбург и замкнули Ленинград в полукольцо, с юга отрезав от Большой земли. Но форсировать Неву и двигаться дальше на север, к Финляндии, не стали. Более того, еще 5 сентября генерал-полковник Гальдер, глава Генштаба, разработавший план «Барбаросса», подвел промежуточный итог действиям на севере: «Наша цель достигнута». Назавтра, 6 сентября, Гитлер выпускает Директиву № 35. Ее смысл прост: если город будет взят, немцам придется кормить население. Поэтому Ленинград не брать! По предвоенным данным, численность жителей, включая пригороды, превышала 3 млн человек.
21 сентября Департамент внутренней безопасности Главного командования вермахта (обратите внимание – вопрос рассматривается уже службой тыла) предлагает фюреру несколько вариантов действий. Один из них: обнести город проволокой под напряжением с охраной из автоматчиков, через оставленные проходы выпустить женщин, стариков и детей на Большую землю (которая к тому времени уже будет под контролем Рейха), а мужчин оставить голодать внутри. Чтобы без рисков. Впрочем, вариант не слишком хорош, потому что среди голодающих славян возникнут эпидемии, которые могут затем перекинуться на немцев. Поэтому возможен другой вариант: подавив сопротивление, отступить и оставить город финнам – пусть делают, что хотят. Ответственность с Германии снимается. От такого предложения, однако, финны ловко увернулись: мол, наши прежние территории (с некоторой прибавкой) вплоть до Невы взяли бы с удовольствием, а от Ленинграда увольте. Хорошо бы его куда-нибудь переместить… Еще раз обратите внимание – проблема передачи города рассматривается с чисто организационной и политической точек зрения, но никак не с военной. Захотят финны – пусть берут. К сожалению, не хотят: мол, пусть немцы сначала проделают неприятную работу по его уничтожению.
Отсюда третий вариант: объявить, что, «поскольку Ленинград оборонялся подобно вооруженной крепости, его население следует рассматривать как военную цель, город герметически изолировать и обратить в пыль артиллерийскими обстрелами и бомбежкой».Ну а потом дымящиеся развалины можно будет сбросить тем же финнам. Вариант неважнец, потому что опять Германия крайняя. Бедные фашисты…
В общем, вопреки советскому курсу истории, умненькие-благоразумненькие гитлеровцы вовсе не собирались брать город, а вместе с ним лишние расходы и ответственность. Ну, если только через несколько месяцев, когда от голода, холода и постоянных обстрелов население радикально уменьшится. А 12 октября командование вермахта, опираясь на опыт боев в Киеве, вообще выпускает приказ, прямо запрещающий германским частям входить в городские кварталы Ленинграда или Москвы. Уничтожать на расстоянии.