ФИОЛЕТ

Немон Алекс

– Очень удобно, – Макс, шутя, перекривлял Тину, – так вот раньше было нормой ставить их везде. Все ездили на эскалаторах и лифтах. На второй этаж все поднимались на лифте, Тина, вдумайся.

– Так они, наверное, все были толстяками, – захихикала Тина.

– И это тоже. Ожирение в развитых странах считали национальной проблемой. Идея «Больше двигайся – меньше потребляй» стала популярной только в 20-х годах. Тогда и исчезли эскалаторы. До 5-го этажа подниматься на лифте стало разрешаться только инвалидам и будущим мамам. Люди стали больше ходить пешком или передвигаться на велосипедах. А что развивалось наиболее активно, так это развлечения. Теперь-то их гораздо больше, чем, сто лет назад. Именно в эту сферу

потекли инвестиции: театры, грандиозные шоу, экстремальный спорт, туризм.

– Но все тщетно, – с грустью перебила Макса Тина.

– Да, так и есть. Все это действительно давало результаты, и каждый год страны собирались, чтобы похвалить друг друга, но многие надежды разрушились тогда в тридцать седьмом.

– Это я знаю, Макс. Это уж ты мне точно сто раз рассказывал, – и она, говоря в нос, стала копировать его менторский тон. – Огромный кусок ледника в Гренландии съехал в океан в один день, прошло гигантское цунами и все затопило.

– А я тебе рассказывал, что на территории британских островов был умеренный климат и развитое государство?

– Неужели? Там же сейчас одни олени да местные чукчи.

– Да! Ты меня удивляешь! – воскликнул Макс, который на самом деле был доволен тем, что появилась незаезженная тема. – Колоссальная масса пресной воды, растаявшая в океане, замедлила вечный двигатель Гольфстрима. Это такое течение в Атлантическом океане. Сложно было бы переоценить значение Гольфстрима для климата Европы того времени. За несколько последующих лет средняя температура на Европейском континенте снизилась на пять градусов. Собственно остановка Гольфстрима и привела к шквалу катаклизмов, который мы имеем сейчас. До сих пор Земля не оправилась от этого события. Потом настало темное время. Толпы беженцев перемещались по остаткам суши. Устройства многих государств были нарушены. Коренные жители этих мест вынуждены были защищаться от массовых наступлений беженцев. С оружием в руках экологические беженцы пытались отвоевать свое право на жизнь, и их можно было понять. Только Бог уберег Землю от ядерной катастрофы. Именно тогда зародились геополитические центры: США, Евросоюз, Россия, Китай, Эмираты, – они объединяли вокруг себя страны для совместной защиты интересов. Такое объединение помогло вернуть относительный порядок и прекратить губительные войны, – устав от длительной речи Макс замолчал.

– Макс, тебе нужно было стать ведущим какой-нибудь программы на Discovery. А если серьезно, то я устала и хочу спать.

– Сейчас, еще чуть-чуть, – Тина знала, что придется дослушать, иначе Макс будет бубнить окончание в постели. – В 2075 году был заключен мирный договор, в основу которого был положен пакт о равенстве народов. Так что теперь, Тина, и ты, и я, и любой человек независимо от расы, вероисповедания или национальности имеет равные права с любым другим человеком на проживание в любой другой стране. Так образовался мир, в котором мы с тобой живем, и так мы получили возможность переехать сюда в Атланту, город, где родился Мартин Лютер Кинг и придумали «Кока-колу».

На этой позитивной ноте Макс завершил лекцию в тот вечер, и они отправились спать.

Тина родилась в 2095 году и, пользуясь правом свободного перемещения, переехала с мужем в Объединенную американскую федерацию пять лет назад, а три года назад родилась Лиза. Они переехали сюда в основном потому, что Макс был стопроцентным приверженцем теории гибели цивилизации на Земле. Максу нечего было оставлять в Москве, где он работал до этого. Его родители погибли в собственной машине от упавшей стойки линии электропередач. Стойка упала от штормового ветра. Таким образом, обиду Макса на Землю можно было легко объяснить.

Именно такой подтекст видела Дарья Федоровна в желании зятя переехать сначала в Федерацию, а потом

и на Марс. Она была взбешена, когда в первый раз Тина сказала ей об этом. Но на то время Тина сильно устала от деспотичности матери и хотела выйти из-под ее влияния. Она переехала с Максом, чем вбила большой кол в отношения между ее семьей и матерью. Конечно, они виделись, но виделись редко – больше созванивались. И, сказать по правде, Тину это устраивало.

Сейчас она летела в самолете в Москву. Сердце щемило от боли утраты, но и влекло к единственному родному человеку. Ей было очень одиноко, и она знала, что мать поймет ее горе. Ведь и самой ей когда-то пришлось потерять мужа. Отец Тины умер от рака печени, когда ей было всего пять лет. Для Тины это не было большой трагедией, она была слишком мала, но Дарья Федоровна так и не смогла пережить утраты. Она осталась совсем одна после переезда Тины. Все это понимали, но никто не намеревался ничего менять. Даже сейчас Тина не собиралась оставаться в Москве на долго. Она только рассчитывала поговорить с мамой немного, переночевать и возвращаться назад. Да и нужно было решать дела в Атланте.

Высоко в небе в салоне авиалайнера диктор объявил о начавшейся посадке. Лиза, разделавшаяся с местным детским обедом, была в восторге от вида Земли сверху. На этой высоте видно было многое. Она беспрестанно твердила: «Мама, посмотли там! О, сто это там такое?..» Тина улыбалась, радуясь, что хоть Лиза может сейчас радоваться жизни. Ей не хватало Макса. Если бы не Лиза, она, наверное, только и делала бы сейчас, что рыдала, погрузившись в воспоминания. Но нужно было держать себя в руках ради дочери.

Глава 5

Макс проснулся в ужасе, не понимая, что происходит. Оглушающие звуки вырвали его из глубокого сна. Голова отказывалась найти объяснение происходящему. «Бам! Бам! Ба-бам!» – кто-то стучит по корпусу капсулы. Стучит невероятно сильно, от каждого нового удара звездочки начинали плыть у него перед глазами.

Максу очень хотелось заорать, чтобы ОНО прекратило этот ужас. Но сознание уже возвратилось к нему, и здравый смысл подсказывал, что это нечто, которое так усердно долбит по обшивке капсулы, услышав признаки жизни внутри, станет еще активнее, чего ему меньше всего хотелось. Он только закрыл уши ладонями и лежал, съежившись, ожидая развития событий.

«Бам! Ба-бам! Ба-бам!» – то, что пыталось проникнуть в капсулу, показывало свою настойчивость. Макс представлял себе огромного страуса, который долбит по капсуле гигантским крючковатым клювом. Вот он стоит над капсулой и наносит удары один за одним, не понимая, что за существо могло снести такое огромное и прочное яйцо. Скоро обшивка не выдержит и Макс увидит кончик клюва, а потом уже останется недолго до развязки.

Этот грохот сводил с ума. Капсула раскачивалась из стороны в сторону. От нервного напряжения слезы брызнули из глаз. Нужно было как-то выпустить адреналин. Широко раскрыв рот, Макс вставил в него предплечье и закричал что есть духу. Помогло. Он крикнул так еще несколько раз. К счастью этот звук животное не уловило. Грохот прекратился. Через несколько секунд последний «бам» на прощание – и все затихло.

Теперь Макс мог оценить масштабы урона, нанесенного его ушам. Свист, который он теперь слышал, был не тише самого того грохота. Кровь пульсировала в ушах. Он почувствовал приступ клаустрофобии. Все попытки унять панику не увенчались успехом. Максу вдруг стало душно до невозможности. Рука сама дернулась к ручке люка, и через секунду он был уже посредине поляны.

К счастью никакого «страуса» поблизости не оказалось. Внезапное появление Макса на поляне вызвало переполох среди местных обитателей. Какие-то маленькие, но очень быстрые зверьки разбежались в разные стороны.