Фиолетовый меч
Шрифт:
Подойдя, Фрол сильно ударил его в висок. Бандит отдал богу душу, не успев понять, что происходит.
– Только без крови… я помню… – Толстые руки громилы схватили за голову второго отчаянно заверещавшего «коллегу». Рывок, хруст – и еще одно тело повалилось на траву.
Немного постояв, покачиваясь, Фрол пробормотал:
– Да-да, без крови…
С этими словами он отрезал веревку от висевших неподалеку самодельных качелей, наскоро соорудил петлю, закрепил ее на своей шее и, поднявшись на крышу сарайчика и привязав второй конец к трубе, бросился вниз. Несколько раз дернулся, засучил ногами – и во дворике воцарилась тишина.
Жизнь
Пытаясь хоть как-то прожить, родители Олега несколько раз перепродавали квартиру, и в итоге оказались в старенькой коммуналке – в двух комнатушках, разделенных дощатой перегородкой. Отец прыгал с работы на работу, пытаясь прокормить семью, пока вдруг не заболел и с некоторым смущением не отошел в мир иной. Парень навсегда запомнил застывшую виноватую улыбку на его мертвых губах: «Вы уж простите… больше ничем не помогу…»
Мать ненадолго пережила отца. Через год после смерти мужа она тихо уснула – и не проснулась. Олегу пришлось бросить институт, до окончания которого осталось совсем немного, устроиться на две работы – и горбатиться с утра до вечера, пытаясь хоть как-то свести концы с концами. На похороны отца они истратили все сбережения, а чтобы похоронить мать, он сдуру взял ссуду в банке: там, где «все можно оформить очень быстро и под минимальные проценты». С тех пор он работал только на возврат этой проклятой ссуды, не будучи в силах выплатить даже часть. Так называемые «минимальные проценты» обернулись кабальным ярмом, отбирающим почти все деньги, которые мог заработать обычный трудяга без образования. И жизнь была пустой.
Девушки не смотрели на парня, одетого так, что сразу становилось понятно – у него ветер в карманах гуляет. Их интересовали только крутые, «прикинутые пацаны», разъезжающие на дорогих иномарках. А этот? Что с него взять? Что он может дать жаждущей «красивой жизни» девице?
Последним утешением остались книги. В соседнем, довольно приличном доме жил Семен Семеныч – тихий, благообразный старичок, который иногда подкармливал вечно голодного парня и делился книгами из собственной библиотеки. Но какими! В них жизнь кипела и бурлила, рекой лилось шампанское, и темноволосые красавицы преданно ждали своего принца… Правда, иногда Семен Семеныч заставлял его читать всякую «тягомотину»… Старые, в потертых кожаных переплетах тома были Олегу советчиками во многих вопросах, и со временем именно они превратились в его друзей, заменив и отца, и мать. В них было маловато приключений – зато много мыслей, и коллеги на работе, раньше с удовольствием зовущие молодого «трудягу» поговорить под бутылочку о политике, теперь смущенно замолкали и старались поменьше общаться с человеком, чьи незамысловатые реплики били точно в цель, смущая умы и уничтожая разговор на корню – о чем говорить, если все уже сказано? Олег все больше отдалялся от людей, но не замечал этого – у него были книги!
Хотя теперь кончено и это! Черт дернул его сократить дорогу через незнакомые дворы – ведь никогда так не ходил! Зачем
«Ну как, полегче? Подожди, сейчас еще подлечу – только наведу тут порядок… Эй ты, придурок! Сделай то, что тебе нравится больше всего – но только без крови, понял? Без крови…»
Олег сквозь багровую пелену видел, как вспыхнули хрустальным огнем глаза огромного бугая, стоящего напротив, – толстые руки напряглись, губы шевельнулись, сложились в подобие улыбки.
– Я понял. Без крови… – И бугай, пошатываясь, направился к подельникам.
Возня, хруст – и в темном дворике воцарилась тишина.
Глава 2
– Ну и что ты наделал? Целитель хренов! В кои-то веки приличный Хранитель – и на тебе! Селективный шок!
– Он умирал, понятно тебе, рептилия-переросток! Он уже почти умер! Ему требовалось много – и сразу! У него вообще позвоночник был перебит! А я еще даже не попробовал вкус его крови!
Странные голоса звучали в голове, разгоняя туман, мешая уснуть… соскользнуть поглубже – туда, где было так сладко, где ничего не болело…
Голоса? Олег поднял голову. Вокруг стояла глухая ночь. Не горели окна домов, и свет фонарей не долетал сюда, запертый каменными стенами. Молодой месяц не столько светил, сколько разгонял тьму. Но и его неверного свечения хватило, чтобы разглядеть пустой двор и безжизненные фигуры, валяющиеся на земле.
Парень скорчился – его вырвало.
– Эй, хватит! У тебя и так сил нет! Тебе нужно поесть, желательно белок, шоколад, например. Поблизости есть круглосуточная кормушка?
– Кто здесь?
В ответ послышался довольно противный смешок.
– Еще будет время познакомиться. Я тебе не враг, понятно? Так как насчет перекусить?
– Ну… тут есть круглосуточный ресторан, но у меня нет денег. Да и не пустят меня туда – в таком-то виде!
– Да… с тобой еще работать и работать… дай-ка я.
Олег с ужасом ощутил, что кто-то словно отстранил его от управления собственным телом. Его руки легко перевернули тела бандитов, будто это были перышки, обшарили карманы. Нащупав жиденькую пачку долларов, он тут же бросил это бесперспективное занятие и широкими, легкими, словно стелящимися шагами, направился к выходу на улицу.
– Ну? Где твой ресторан?
– Пустите меня!
– Отпущу, не беспокойся. Но не раньше, чем ты основательно подкрепишься – у тебя сил почти не осталось: еще свалишься в голодном обмороке, пока будешь рефлектировать – как да что… Философствовать лучше на полный желудок!
Олег замолчал, с ужасом наблюдая, как его собственное тело легко поднимается по ступенькам ресторана, походя сунув вытаращившему в изумлении глаза швейцару зеленую бумажку, и беспрепятственно входит в ресторан.
– У вас есть мясо с кровью? Три порции. И еще – печень. Тоже с кровью! Сока томатного побольше! И сто граммов коньяку!
Лишь когда мясо было съедено, коньяк расслабил нервы, а на столе оказались несколько шоколадных пирожных и чашка крепкого какао, Олег вновь почувствовал себя хозяином собственного тела.