Фирменное право России

Филиппова Софья

Еще В. В. Розенберг сетовал по поводу того, что в российской юриспруденции отсутствует фирменное право – подразделение юридической науки, в котором было бы разработано доктринальное учение о фирменном наименовании. За прошедшее столетие ситуация не изменилась, соответствующего учения по-прежнему нет.

Как видится, причина тому лежит на поверхности. Излишнее дробление единой по своей сути науки частного права на чрезмерно узкие научные сферы препятствует изучению явлений, находящихся на стыке этих сфер. Проблематика фирменного наименования – ярчайшее тому подтверждение. Особенности правоотношений, связанных с использованием фирм, обусловлены их местом – на стыке корпоративного права, права интеллектуальной собственности и торгового права.

Настоящая книга названа «Фирменное право», однако читатель не найдет в ней «громких» утверждений о том, что якобы фирменное право представляет собой отрасль отечественного права, подотрасль уже имеющейся или хотя бы даже отдельный обособившийся правовой институт. Выделение фирменного права в системе объективного права представляется не имеющим под собой ни теоретических оснований, ни прагматической пользы. Мы неоднократно в своих публикациях касались вопроса системы права и скептически отзывались относительно избыточного дробления права на отдельные отрасли. Как грибы, все множатся так называемые отрасли

права. Сложно встретить научную работу, где не было бы обоснования тезиса о естественном обособлении новой отрасли права (ювенального, строительного, спортивного, образовательного, транспортного и пр.). Ни в коей мере не умаляя важности какой-либо из названных групп общественных отношений, необходимости учета особенностей отношений в той или иной сфере при правовом регулировании, все же возможность признания объективного обособления в системе права исходя из единства предмета и, что немаловажно, метода правового регулирования все новых отраслей права вызывает сомнения. Выделение мелких групп «сходных» общественных отношений по предмету (по типу лошадиного и лыжного права), объявляемых отраслями права, вызывает разорванность правовой материи, невозможность учета общих закономерностей развития права при регуляции, а значит, приводит к неспособности правовой науки предложить адекватные практическим задачам субъектов решения. Ту же опасность имеет необоснованное отнесение норм права, регулирующих определенные общественные отношения к какому-либо правовому институту. Включение норм права в правовой институт означает применение к регулированию общественных отношений институциональных правовых принципов, однако соответствующий правовой институт зачастую оказывается прокрустовым ложем для общественных отношений. Применение принципов неподходящего (узкого) правового института не позволяет учитывать специфики, привносимой иными аспектами общественных отношений, регулируемыми иным законодательством. Как видим, опасно неосновательное дробление права, до степени, когда за елками не видно леса, но опасно и неосновательное применение к общественным отношениям не подходящего правового института. Все эти сложности в полной мере касаются фирменного права, которое нельзя ни считать самостоятельной отраслью отечественного права, ни пытаться включить его в какой-то правовой институт. Нормы о фирме являются вкраплениями в различные правовые институты, для которых свойственны разные методы и задачи правового воздействия, принципы правового регулирования. Справедливости ради отметим, что все высказанные вопросы касаются не только фирменного права, но и в равной мере значительного числа иных предметных образований. Обоснованность признания обособления в объективном праве множества мелких предметных отраслей права я никак не могу поддержать. Вообще, сама конструкция отрасли права как части объективного права, критерии и целесообразность выделения таких отраслей нуждаются в серьезном научном критическом осмыслении.

В связи с этим о фирменном праве можно говорить только как об избранном для целей научного исследования особом предмете познания. Предмет научного исследования избирается автором произвольно, исходя из его научного интереса и субъективного восприятия потребностей науки и практики. Именно в таком смысле о фирменном праве ведется речь в настоящей работе.

Фирменное право, таким образом, представляет собой направление научного исследования, изучающее нормы права, регулирующие отношения по присвоению и использованию фирменных наименований коммерческими организациями. Фирменное право может служить учебным курсом, в котором студенты развивают компетенции в области юридического сопровождения деятельности коммерческих организаций в части избрания, использования и защиты прав на фирменное наименование. Такой курс включен в вариативную часть учебного плана магистратуры Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова по направлению «Коммерческое право» под названием «Индивидуализация и идентификация субъектов торгового оборота».

Автор настоящей работы в своей научной деятельности уже на протяжении почти двух десятков лет занимается проблемами гражданского, корпоративного и коммерческого права. Проблематика фирменного права находится как раз на стыке этих научных областей, поскольку с одной стороны, фирменное наименование непосредственно связано с деятельностью коммерческих организаций, отношениями между участниками и организацией, а с другой – использование фирменного наименования служит цели продвижения товаров, работ и услуг, правовые средства обеспечения которого исследуется учеными-коммерциалистами [3] .

3

См. об этом: Пугинский Б. И. Коммерческое право России. М., 2013. С. 16.

Сравнительно небогатая история фирменного права и небольшое число специальных научных исследований в области фирменного права концентрируются вокруг нескольких ключевых проблем, которые можно обозначить как основные проблемы фирменного права.

Мы выделили следующие узловые моменты фирменного права, при этом надо заметить, что теоретические и практические проблемы фирменного права не всегда сочетаются. Так, нерешенным остается вопрос о том, что индивидуализирует фирменное наименование: определенный бизнес-проект, его собственника или коммерсанта, при этом последний аспект проблемы дополняется неопределенностью того, кого следует считать коммерсантом в контексте фирменного права. Вторая проблема состоит в неоднозначности того, что представляет собой фирма, – как ни странно в юридической науке не сложилось убежденности относительно того, является фирма субъектом или объектом права. Следующей проблемой является выделение и обеспечение так называемых принципов фирмы: действительно ли обосновано их выделение, каков их состав и насколько они актуальны сегодня. Четвертой проблемой фирменного права является определение момента возникновения фирменного наименования и права на него: здесь существуют по меньшей мере два подхода – формальный и неформальный в зависимости от того, как оценивается роль государственной регистрации в процессе возникновения права на фирму. Далее, нет единства мнений относительно того, какие права возникают на фирму. Здесь существует множество позиций, в разных вариантах сочетающих признание и непризнание личных и исключительного права на фирму.

Практические проблемы, складывающиеся в области фирменного права, лежат в иной плоскости. К ним относятся, во-первых, допустимость и пределы использования чужой деловой репутации, чужого доброго имени или положительных ассоциаций, связанных с другим субъектом, (речь может идти о присвоении через фирму ассоциаций с государством, другими коммерческими организациями, успешными на рынке, физическими лицами, чужими литературными и аудиовизуальным произведениями). Во-вторых, возникают споры, связанные с приобретением необоснованных преимуществ на рынке посредством включения в фирменные наименования словесных обозначений, вызывающих положительные образы о коммерческой организации,

ее деятельности, производимых или продаваемых ею товарах, в связи с чем существует правовая неопределенность относительно порядка включения в фирму различных словесных обозначений. В-третьих, проблемы возникают в связи с недостоверным сообщением в фирме сведений о структуре организации и ответственности ее участников по обязательствам коммерческой организации. Нет определенности по вопросу об адекватных способах защиты права на фирму.

Если теоретических исследований в области фирменного права немного, две последние монографии по фирменному праву датированы 1914 и 1915 гг., то споры по вопросам, связанным с фирменными наименованиями, в судах рассматриваются часто. В процессе проведения исследования, результаты которого представлены в настоящей монографии, было обнаружено несколько тысяч судебных актов, часть из которых проанализирована в работе.

В предлагаемой вашему вниманию работе фирменное наименование исследуется с позиций инструментальной методики исследования, о сущности, эвристическом потенциале и алгоритме ведения которой мы писали неоднократно в прежних своих работах [4] . В самом общем виде инструментализм предполагает рассмотрение явления с трех ракурсов – с позиций юридической догматики – как определенных законодательных норм; с позиций юридической социологии – через призму оценки тех социальных связей, в которых соответствующие нормы используются (развития сотрудничества и конфликта в них), а также с позиций юридической аксиологии – путем выявления, с одной стороны, тех задач, которые решаются законодателем с помощью данных правовых норм, и, с другой стороны – тех правовых целей, которых пытаются достичь субъекты правореализационной деятельности, внедряя изучаемое правовое средство в свою деятельность. Полученные научные знания интегрируются в единое научное знание, основной характеристикой которого является оценка пользы правового средства для государства и субъектов права. При разработке инструментального подхода для частноправовой науки за основу были взяты концепции Дж. Дьюи, Р. Рорти; использована категория «правового средства», предложенная и нашедшая развитие в трудах Б. И. Пугинского.

4

См.: Филиппова С. Ю. Инструментальный подход в науке частного права. М., 2013.

До сего момента инструментальная методика разрабатывалась исключительно в сфере относительных правоотношений – были детально исследованы обязательства и их исполнение, отдельные относительные правовые связи, возникающие в семье (отношения супругов, отношения по поводу рождения детей), корпоративные отношения (по поводу формирования уставного капитала, прекращения участия в корпорации и пр.), однако никакие абсолютные правоотношения с позиций инструментального подхода ранее не исследовались. Эвристические возможности инструментального подхода в полной мере проявляются лишь тогда, когда в предмет исследования попадает групповая деятельность. Именно в социальных группах в полной мере проявляются диалектически связанные силы сотрудничества и конфликта. Объединенным в группы субъектам приходится так или иначе согласовывать их правовые цели, избирать на собственный риск правовой инструментарий, внедрять его в правовую деятельность, тем самым корректируя групповое взаимодействие.

Представлялось, что динамика социальной связи, изученная и описанная очень подробно для относительных правоотношений, в области абсолютных прав работать не будет – там нет той напряженности отношений между субъектами, где бы могли развиваться силы сотрудничества и конфликта. Очевидно, что основная специфическая черта абсолютных правоотношений, состоящая в распространенности обязанных субъектов приводит к тому, что в регулятивном абсолютном правоотношении не формируется группа лиц. Обладатель абсолютного права реализует его собственными действиями. В связи с этим в регулятивных абсолютных правоотношениях никакие выявленные закономерности развития социальной связи не могут быть обнаружены. В связи с этим инструментальный подход дает полезный научный результат только при исследовании относительных правоотношений.

Пока мне не довелось увидеть примеры обратного, на которых можно было бы усомниться в достоверности сделанного общего вывода. Однако же отношения, связанные с использование фирменных наименований не так просты. Если не подходить к ним однолинейно и не пытаться свести к институту права интеллектуальной собственности, а все права, возникающие на фирму и из фирмы – к исключительному абсолютному праву, что совершенно не соответствует сущности этого явления, то обнаруживается, что по поводу фирмы возникает множество относительных правоотношений, которые никогда не исследовались не то что с помощью инструментальной методики, но и с помощью «традиционной» догматической методики. Вместе с тем в динамике относительных правоотношений по поводу фирменного наименования обнаруживаются закономерности, выявленные и описанные мною применительно к любым относительным правоотношениям складывающимся в области дозволительного регулирования. Для подтверждения или опровержения своей гипотезы я проанализировала данные в Едином государственном реестре юридических лиц о фирменных наименованиях зарегистрированных коммерческих организаций, отказы в регистрации коммерческих организаций и изменений в учредительные документы, связанные с переменой фирменного наименования, и результаты их судебного оспаривания, а также довольно значительную судебную практику по спорам, связанным с использованием тождественных и сходных до степени смешения фирменных наименований. Результаты исследований я и представляю в настоящей монографии. Очевидно, что вся разработанная система приемов научного познания, названная «инструментализмом», в абсолютных правоотношениях применению не подлежит. В связи с этим абсолютные правоотношения по поводу фирмы в работе исследуются без оценки динамики правовой связи, однако с сопоставлением цели субъектов, задач государства и оценкой пользы, т. е. с некоторыми элементами инструментализма. Применение методов познания должно быть обусловлено его предметом и целями, универсальных методик быть не должно, однако с помощью инструментализма даже применительно к абсолютному правоотношению можно оценивать те или иные законодательные решения на предмет их адекватности регулируемым отношениям и возможности добиваться с помощью их внедрения решения задач, стоящих перед государством. Основным постулатом для применения инструментализма является тезис о том, что задачи государства могут быть решены только в процессе правореализационной деятельности субъектов права, состоящей в избрании и внедрении правовых средств субъектами права для решения стоящих перед ними частных задач. В связи с этим правовое регулирование, не учитывающее потребностей субъектов права, тех, чье поведение нормируется правом, не может оказывать воздействия на них. А таким образом, непривлекательное для субъектов права не востребуется ими, установленные законом правовые средства не внедряются, а значит, задачи государства остаются нерешенными.