Фирменные люди

Любимова Юлия

Скучно было с Нинкой – сил нет...

Глава 4

Заместительница Нины Светик стала ее наилучшей подругой, смотрела ей в рот и ловила каждое слово. Поначалу Светик казалась забитой молчаливой тихоней, из разряда тех, кому стыдно встать со своего рабочего места в 18.00, если начальница еще на боевом посту. Нина переманила ее из какой-то фирмы, желая иметь при себе верного человека.

Светик сидела в нашей комнате и никогда ничего о себе не рассказывала, но своими жестами, походкой и сдавленным всхлипывающим смехом выдавала свою очень непростую

сущность. Нельзя сказать, что она была некрасива, скорее простовата, но ясным и открытым назвать ее потухший еще в утробе матери взгляд, пожалуй, было нельзя. От нее веяло каким-то отстраненным холодом и абсолютным безразличием к окружающим, какие пытаются изобразить дети, играя в волшебников и в Спящую красавицу.

Правда, в отличие от заколдованной принцессы из сказки, у нее не оставалось шансов на пробуждение, потому что своего принца она уже встретила, бросившись его коню под копыта, и отпускать не имела ни малейшего желания.

Любимый Светика был отставной военный, в данный момент трудившийся то ли охранником, то ли водителем. Светик вела с бойфрендом длительные ежедневные принудительные разговоры по телефону, слушая которые, всему коллективу становилось ясно, что избранник ее сердца – ни рыба ни мясо. Cветик быстро научилась крутить им, как собака хвостом, и даже пыталась пользоваться его слабостями. Они жили вместе два года и перманент–но собирались пожениться, но свадьбу раз за разом откладывали.

– Послушай, котинька, – говорила она, сюсюкая, – я сегодня должна задержаться, а ты приготовь чего-нибудь на ужин, хорошо? Что значит – нет? – Тон ее мгновенно менялся, в нем появлялись повелительные нотки. – Я устаю безумно, приволакиваюсь домой без задних ног, а ты картошку не можешь пожарить?! И еще приберись, пылесос ты знаешь где. – Тут Светик добавляла еще строже: – Я так хочу.

Положив трубку и несколько смущенно окинув взглядом окружающих, она снова хватала ее и набирала номер мамы, чтобы в деталях пересказать свой разговор с котиком и получить полное одобрение своим словам.

– Мамуся, он приходит с работы в четыре и придирается ко мне, если я задерживаюсь хотя бы на полчаса. Как будто я тут с кем-то... А у меня столько работы! Я ему говорю: «Как тебе не стыдно! Лучше бы прибрался в доме!»

Мама, по своему обыкновению, что-то долго втолковывает ей на другом конце провода, Светик внимательно слушает и кивает в такт нравоучительным словам. Иногда она перебивает родительницу с надрывом и возмущением:

– Он меня ревнует как псих. Я не знаю, сколько это будет продолжаться! Терпение мое на исходе...

Этими словами она давала понять окружающим, что бесконечно любима и обожаема.

Но как только Нинка в очередной раз заболевала, уходила в отпуск или уезжала в «сорок седьмую налоговую» (под этим чаще всего подразумевались шопинг, личные дела или просто банальная лень), Светик преображалась. Походка у нее становилась горделивой, а взгляд, словно лазер, проникал в самые сокровенные мысли сотрудников.

Однажды Светик опоздала в контору на десять минут. Она вбежала в комнату вся в мыле, еле-еле переводя дыхание. Бросив сумочку на стол, заместительница начальницы стала торопливо разматывать шарф, который ее мамочка связала собственными руками.

– Девочки, – заговорила она напряженным от плохо скрываемой злости голосом, – где вы были в девять ноль-ноль? Я звонила, – ее взгляд стал ледяным, – звонила, хотела вас предупредить, что задерживаюсь, но вас никого не было на

рабочем месте!

«Девочки» молчали, занимаясь своими делами, откровенно бойкотируя Светкин вопрос. Всерьез мы ее не воспринимали. Не получив ответа, Светик надулась и выдала заимствованную у Нинки фразочку:

– Девочки, мы теряем level!

– Я не знаю, куда и кому ты звонила, все были на месте без пяти девять, – отозвалась я, не глядя на нее и старательно меняя стержень в ручке. – А вот ты пришла на работу с опозданием в десять минут и требуешь с нас ответа. На воре шапка горит?

Светику было нечего ответить на мои слова, но и оставить последнее слово за мной она тоже не могла.

– У нас теперь принято приходить на работу в восемь сорок пять, – злобно процедила она. – В девять все должны быть на своих местах, а не ходить причесываться... – она махнула рукой на дверь, имея в виду туалеты, – до половины десятого.

– А что об этом сказано в нашем трудовом контракте? – ехидно спросила я, недоумевая, к чему ей эта роль стервы – Нинка-то ее все равно не видит, а с девчонками отношения испортятся.

– В контракте, конечно, ничего, – ответила Светик, решив вести роль строгой заместительницы до конца, – но у вас всех будет неприятный case, если об этом узнает Ганская...

Я обидно хихикнула и так посмотрела на нее, что она заткнулась.

* * *

Нинка решила провести в отделе реорганизацию. Марину Хаменко она назначила кассиром, сместив с этого поста свою старую подругу Настю. Анастасия надеялась, что в большом финансовом отделе все-таки найдется местечко для нее, ведь ее абсолютно все устраивало – и коллектив, и зар–плата с премиальными, и приличные обеды. Добрячка Настя-кассирша щедрою рукой выдавала иногда по шесть авансов подряд, даже не пытаясь вдаваться в подробности, зачем столько. И поскольку главбуху было все равно, закрыты эти авансы или по три месяца «висят», то работа раньше шла по железному Настиному правилу: «Менеджером подписано, значит, деньги можно выдать».

Марина с достоинством приняла новое назначение, так как любила свою работу и была готова заниматься всем подряд: авиабилетами, наличкой на командировки или проводить инвентаризацию фиксов, основных средств. Она относилась к любым обязанностям очень ответственно и, пожалуй, единственная в отделе в любую погоду приходила на работу раньше всех, а уходила на час позже.

Финансовый директор Кулик не раз ее выгоняла:

– Марина, почему вы сидите? Шесть часов – рабочий день закончился, собирайтесь домой. Мне нужны здоровые, отдохнувшие люди, а не больные.

Поэтому Марину никто даже не спросил, хочет ли она быть кассиром. И так было понятно, что она заранее с начальством во всем согласна и спорить не посмеет. Между тем распустившаяся толпа под–отчетников вскоре начала ее постепенно доставать, когда она, ссылаясь на налоговый кодекс и внутренние инструкции, не принимала заявки, требуя закрыть предыдущие авансы, которые выписывала Настя. Все это стоило ей сил и разговоров «по душам» с менеджерами из отдела маркетинга. Она очень переживала, что ее старания могут быть переведены в область личной неприязни и с ней перестанут здороваться, шушукаясь за спиной. Ведь в фирме, где все знают друг друга много лет как облупленных, где целыми днями сидят нос к носу и давно изучили все привычки и странности сослуживцев, где привыкли к определенным правилам служебной игры, с трудом, с боем и кровью проходит все новое.