Физические принципы работы ЭВМ
Шрифт:
– Ты веришь мне? – спрашивает неожиданно мужчина.
– Что?
– Просто ответь, Фис.
– Да, – говорю без тени сомнения, – конечно! Если бы я тебе не верила, вряд ли бы мы здесь сейчас сидели, – попыталась я перевести все в шутку.
Не прокатило:
– Тогда перестань.
– Что перестать? – непонимающе подняла я взгляд.
– Накручивать себя. Это просто условности. Словесные договоренности. Насильно тебя в ЗАГС никто не потащит.
– Ха. Ты не знаешь моего отца. Выбора год назад мне не давали.
– Я знаю своего отца. Никогда он не устроит брак
– Да ты страшный старший брат! – хохотнула я.
– Страшно влюбленный, я бы сказал.
– Прямо он так взял и исчез?
– Поверь мне, этому шалопаю для этого многого не надо! – фыркнул Нагорный. – Только помахать перед его носом пачкой купюр и билетом на Ибицу. Как ветром сдует, проверено. Тем более, он сам не в диком восторге, что его хотят окольцевать.
– Ужас!
– А что, нет, правда? Есть же фильм “Сбежавшая невеста”? Вот только у нас будет своя драма под названием “Сбежавший жених”, – чокнулся своим бокалом о мой Демьян, хитро подмигивая.
– О да, – подхватила я с воодушевлением, – а чтобы это выглядело эпично, пока я буду с разбитым сердцем рыдать у алтаря, подружки невесты быстренько подсуетятся и найдут другого жениха. Тебя. Сюжет, как в лучших старых мелодрамах.
– Именно. Мы им такую историю срежиссируем, гости эту свадьбу запомнят надолго!
Мы переглянулись и от души посмеялись, в красках представив себе, как это будет нелепо и до ужаса комично! Однако, если отцы того захотят, мы с удовольствием отыграем свои роли и устроим им незабываемый, полный впечатлений спектакль.
– Так что хватит, – сказал немного погодя мужчина. – Отпусти уже из мыслей этот дурацкий звонок, и вернись ко мне.
– Я с тобой.
– Да вот нет, ты где-то у себя в своей милой темноволосой головушке витаешь, Фис, – чмокнул меня в лоб Нагорный. – Завтра же, как вернемся, я поговорю с отцом. Своим. Твоим. Все уладим, и никакой свадьбы не будет! Вернее нет, – встрепенулся мужчина, – будет, но другая. Наша. Вот давай лучше подумаем, какую ты хочешь свадьбу?
– А ты уверен, что я ее хочу? – решила я слегка покапризничать, улыбаясь. – Ты мне еще даже предложение не сделал!
– Это все вопрос времени. И он уже в разработке, – и бровью не повел Демьян, делая глоток из бокала.
– Заинтриговал.
– Это я умею.
– Слушай, – уселась я на лавочке удобней, в пол-оборота к мужчине. – Давно хотела спросить, но как-то неудобно было.
– Валяй, – легла мужская ладонь на мою коленку, сжимая.
– Мама Ники… – начала осторожно.
Нагорный криво усмехнулся и отвел взгляд. Сложно было понять, какие чувства вызвал у него этот вопрос, но вряд ли сожаление или печаль. Скорее презрение и легкое недовольство упомянутой женщиной.
– Если не хочешь говорить, я не настаиваю…
– Да нет. Тут, собственно, рассказывать особо нечего. Она была той еще… – поджал губы, – перелетной птицей. Вместе мы не жили,
Я откровенно зависла и еще более откровенно удивленно таращилась на Нагорного. Я могла себе нафантазировать разного, по обрывкам информации, что доходили до меня, но что мать такой чудесной малышки окажется настолько с...собакой бессердечной – повергло в шок. Я искренне не понимала и отторгала внутренне саму мысль, как можно бросить родную кровиночку еще и на мужчину, которого, по сути, совершенно не знаю!
– Дыши, Анфиса, – улыбнулся Демьян, разливая остатки по бокалам. – Вполне закономерный вопрос будет: уверен ли я, что Ника моя дочь? Да. Внешне в детстве она была вылитая я. И да, я сразу же сделал тест ДНК. Потом был тяжелый месяц принятия новой жизни. Я учился премудростям “материнства” и вообще пытался совмещать бизнес, который расширялся, и грудную дочь… – Демьян как-то мечтательно улыбнулся, замолчав, будто погрузившись в воспоминания.
– В общем, было весело. Тогда, конечно, я так не считал, но сейчас понимаю, что едва ли это было не самое крутое время в моей жизни. Потом работа и быт все съели. Но у меня ни разу не возникло мысли отдать ее. Я до сих пор искренне не понимаю, насколько надо быть черствой, чтобы так поступить. Единственное, за что матери Ники спасибо – за Нику. Все.
Я молча продолжала таращиться на Демьяна, буквально чувствуя, как в этот момент и так до безумия идеальный в моих глазах Нагорный, стал чуть ли не настоящим божеством. Какая за этим простым рассказом стоит сила духа и огромное сердце невероятно решительного и ответственного, любящего и отдающего всего себя, без остатка, человека.
Не каждая женщина смогла бы так. Воспитывать малышку в одиночку. А тут…
Не сдержав своего порыва, я обняла Нагорного за шею и поцеловала. Стараясь вложить в этот поцелуй всю глубину чувств, что бурлила внутри. Все мое гигантское уважение к нему, как к отцу, как к человеку, и мою бесконечную любовь, как к мужчине. Пробегая пальчиками по колючей щеке, чуть отстранилась и, улыбнувшись, сказала:
– Пожалуй, ты заслужил быть переименованным из “заносчивого говнюка” в “любимого”.
– Говнюка?
– А это уже зависит от того, как закончится этот вечер.
– Показать “как”?
Моего согласия Демьян дожидаться не стал. Подхватили на руки и, тихонько ворча, утащил обратно в дом, усердно доказывая всю ночь напролет, что к слову “любимый” лишней приписки не требуется.
Просто он еще не знал, что имя в своем списке контактов я поменяла еще вчера.
Утро встретило нас совершенно не выспавшихся и еле волочащих ноги. Усталость хоть и была до чертиков приятной, но… была. Тянула в сторону большой и такой мягкой кровати, буквально умоляя закутаться снова в плед и в объятия Нагорного и еще хотя бы десять минуточек подремать.