Физрук-10: назад в СССР
Шрифт:
Позади раздается грохот и дом, набитый шаровидными убийцами, буквально взлетает на воздух, расшвыривая пылающие обломки по окрестностям. Врач притормаживает. Философ съезжает с крыши, оборачивается к месту взрыва. Над остатками кирпичной кладки поднимается черный дым. Шаров нигде не видно. Видимо, они все успели втянуться в дом и теперь все сгинули в пламени пожара. Философ садится в «ГАЗончик» и тот уезжает в сторону шоссе.
Третьяковский помолчал и сказал:
— Вот собственно и все, что я хотел рассказать.
— Четвертый час ночи, — пробурчал я, поглядев на циферблат своей
И мы действительно завалились спать. Тем более, что за крохотным окошком уже светало. Утром, наскоро позавтракав, я отправился в «Литейщик», провести тренировку с сыновьями городской элиты. Длинный, причудливый, полный недомолвок рассказ Графа не выходил у меня из памяти. Что в нем правда, а что выдумка — неизвестно, но я решил, что над этим не стоит ломать голову. Ведь смысл всей этой истории заключался в том, что мне и моим пацанам придется готовиться к нелегким временам.
Закончив занятия, я позвонил Илге. Это было спонтанное решение. Я еще не знал, что собираюсь ей сказать. Мне хотелось поговорить о прошлом. Ведь лжеклассик не брал с меня слова ничего не говорить его дочери. Знает ли гражданка Шульц-Эглите, что ее папаша рядом? Это не мое дело. Я даже не стану говорить ей, что именно от него узнал историю из ее детства. А будет настаивать, скажу — что увидел во сне. Тем более, что это отчасти правда. Ведь многое из услышанного от Третьяковского, мне действительно приснилось.
— Приезжай в гости! — сказала Илга, услышав от меня, что я хочу с нею увидеться.
— Прямо сейчас? — уточнил я.
— Прямо сейчас.
— Еду!
Я положил трубку, подмигнул Ниночке — секретарше товарища Дольского — и поехал к своей бывшей на квартиру. По пути захватил торт — не являться же в гости с пустыми руками. Илга встретила меня на пороге, с благодарностью приняла кулинарное изделие, велела разуваться, вручила тапочки и проводила в комнату. Ушла на кухню заваривать чай. И пока она возилась с ним, я оглядывал ее обиталище. Со времени моего первого посещения, здесь ничего не изменилось.
Еще со времени нашей совместной жизни я заметил, что как гражданка Шульц-Эглите ни старается, а сделать жилье по-настоящему уютным не в состоянии. Нет, по части уборки, стирки, готовки — у нее все в порядке, но ведь уют — это не просто порядок в доме и вкусные запахи на кухне, это нечто большее. Он требует особого таланта, и не все женщины, похоже, им обладают. Вот моя сеструха, например, та и в самом деле может превратить даже самое убогое жилье в место, где чувствуешь себя, как дома.
Хозяйка квартиры накрыла на стол. Кроме торта, который я принес, она поставила салат, нарезанную колбасу и сыр. Так что нашлось, чем перекусить. Илга не спрашивала, зачем я пришел, деликатно позволяя сначала насытиться. Ну я и не стеснялся. Ведь завтрак мой был скорее символическим. Наевшись, я почувствовал, что меня охватывает сонливость. Сама хозяйка ела мало, с улыбкой поглядывая на то, как я уплетаю за обе щеки. А потом предложила перебраться из кресла, в которым я сидел во время трапезы, на диван.
Я проснулся уже под вечер. В комнате было темно. Кто-то, надо думать, сама хозяйка, укрыл меня пледом. Как же я умудрился уснуть? Ну да, накануне я спал
— Ты проснулся? — с улыбкой, которой не доставало искренности, осведомилась Илга.
— Как видишь, — пробурчал я. — Я кого-то спугнул?
— Ты о чем?
— Перед тем, как зайти в сортир, я видел мужской силуэт и слышал как ты с кем-то разговаривала.
— Ах вот ты о чем?.. Да, заходил один человек, но ты его не спугнул, просто мы поговорили и он ушел.
— Ладно. Это твои дела. Меня они не касаются. Зря ты позволила мне заснуть, я хотел с тобой поговорить.
— О прошлом? — спросила она.
— Да! — не очень удивился я, но все же спросил: — Откуда ты знаешь?
— Ты разговаривал во сне.
— И много я наговорил?
— Не очень. Расскажи, что тебя волнует. Если хочешь, конечно.
— Ну исповедаться я не собираюсь. А вот тебя хочу кое о чем спросить.
— Тогда давай не здесь, возле туалета. Пойдем на кухню. Налью тебе чаю.
— Не откажусь.
Мы прошли на кухню и хозяйка квартиры заново вскипятила воду и заварила свежего чаю. Достала из холодильника недоеденный торт. Держалась она спокойно. И все-таки, когда я наблюдал за нею, мне показалось, что она что-то скрывает. Может это связано с моей внезапной сонливостью? Ну не снотворное же она мне подсыпала в чай. А может она меня загипнотизировала? Ведь для этого ей не нужно прибегать к обычным приемам гипнотизеров. А если так, то для чего? Чтобы выведать — с чем я к ней пришел? Она сказала, что я говорил во сне. А во сне не всегда говорят по своей воле.
— Ну и о чем ты меня хотел спросить?
— Ты говорила, что жила в детстве в Эстонии.
— Совершенно верно.
— И маму твою зовут Люсьеной?
— Да, Люсьена Викторовна Эглите. В замужестве — Шульц.
— Это во — втором. А в первом — Третьяковская.
— Откуда ты это знаешь? Наводил справки?
— Увидел во сне.
— Похоже тебе приснился архив ЗАГСа. Впрочем, неважно. Ты же ведь не отдел кадров и тебя не анкета моя интересует.
— Нет, меня интересует почему ты отказалась тогда от предложения инсектоморфов?
— Ах вот ты о чем… — не удивилась Илга. — Это ты тоже увидел во сне?
— Почти… Ну так что ты мне скажешь?
— А ты хоть знаешь, в чем заключалось это предложение?
— Ну-у… перейти в Новый Мир, то сё…
— Да, судя по приблизительности твоих представлений, то, что происходило тогда в маленьком эстонском городке, ты и в самом деле видел лишь во сне.
— Вот и просвети. Сама понимаешь, любопытство мое вовсе не праздное. Я собственными глазами, дважды, видел «тонкого человека», а один раз даже разговаривал с ним. И мне не нравится, что они связаны с моими мальчишками. Так что я обязан знать, что происходит.