Физрук 9: Назад в СССР
Шрифт:
– Здравствуйте, Пал Палыч! Как вы себя чувствуете?
– Здравствуйте, Саша! Ничего, жить буду… По крайней мере, так утверждают врачи.
– Может вас в отдельную палату перевести?
– Зачем? – удивился Разуваев. – Буду валяться и смотреть в потолок… Здесь я хоть с коллегами по-несчастью могу словом перемолвится.
– А вам не вредно разговаривать?
– Вредно, но слушать я могу вполне… К там там мальчик?
– С мальчиком все в порядке. Бандиты наказаны.
– Разве состоялся суд?
– Есть и другой суд.
– Понимаю, хотя и
– Как бы то ни было, я не позволю обижать своих учеников, да и не своих – тоже.
– Вот это я в вас больше всего и ценю.
– Ешьте фрукты и выздоравливайте. Если что-то нужно, передайте через Тоню, и я все сделаю.
– А ведь она вас любит, Александр Сергеевич, – проговорил Пал Палыч.
– Я догадываюсь.
– У нее есть шансы на взаимность?
– Не думайте сейчас об этом, Пал Палыч.
– Хорошо. Не буду, – вздохнул он. – Буду есть фрукты… И товарищей угощать.
– Тогда я побежал!
– До свидания, Александр Сергеевич!
– До встречи! Достану вам что-нибудь новенькое из рок-музыки.
– Буду рад!
Я покинул палату и устремился к выходу из больнички. Все-таки тягостное место. Однако сразу мне уйти не удалось. Как оказалось у выхода меня поджидала Наташа. Признаться, я удивился. По телефону она дала мне понять, что теперь вполне ко мне равнодушна. И я в общем без претензий. Девушка вышла замуж за хирурга, видать, человека уважаемого и не старого. От меня-то ей чего нужно? Глаза у медсестрички были грустные, но при этом мелькали в них искорки, которые не сулили ничего хорошего.
– Саша, я беременна! – сходу заявила она, едва я приблизился на расстояние шага.
– Поздравляю! – откликнулся я. – Супруг уже знает?
– Нет пока.
– Почему же ты именно меня почтила своим доверием?
– Потому, что он врач и легко поймет, что ребенок не от него.
– Хочешь сказать – что от меня?
– До мужа, кроме тебя, у меня никого не было.
– Ну и что ты от меня хочешь?
– Я не могу сделать аборт в больнице, сразу доложат мужу, но есть бабка, которая их делает на дому, но нужны деньги.
– Так! Я тебя понял, но такие вопросы на ходу не решаются. Давай нормально встретимся и поговорим?
– Смотри! Я на тебя надеюсь!
– Ты же знаешь, я зря не обещаю. Мой телефон помнишь?.. Позвони мне в ближайшие дни…
Помахав ей рукой, я пошел к машине. Не то что бы я сходу поверил Кротовой. С одной стороны, мы с ней действительно не слишком осторожничали. С другой стороны, я не жлоб какой-нибудь, чтобы обвинять девушку в преднамеренном обмане. Если Наташе просто нужны деньги, я дам их, не спрашивая – для чего. А если она и впрямь беременна моим ребенком… Что ж, пусть рожает. Приму участие в воспитании. Понятно, что ее пугает то, как к этому ребенку отнесется ее хирург, ну так если он ее действительно любит, то простит. А если – нет… Короче, придется поговорить с этим Дмитрием Николаевичем Дурасовым.
Чтобы не откладывать дела в долгий ящик, не дойдя до «Волги», я развернулся и вернулся в главный корпус больницы. Наташи на крыльце
– Не подскажете, как мне повидать Дмитрия Николаевича?
– А вот нянечка сейчас подойдет, чтобы передачи забрать для хирургического, она вас и проводит.
– Спасибо!
Вскоре и впрямь подошла нянечка, переваливаясь как утка, осмотрела груду пакетов, которые, надо думать, предназначались для пациентов хирургического отделения и вздохнула.
– Давайте я вам помогу! – вызвался я хватая большую часть передачек.
– Помоги, милок, помоги! – обрадовалась она. – Тока халатик накинь…
Накинув мне на плечи халат, нянечка взяла оставшиеся пакеты и потопала к грузовому лифту. Мне ничего не стоило взбежать по лестнице, но я не хотел терять с ней контакта. Мы подождали медленно ползущий, громыхающий ящик, обсуждая не по-апрельски теплую погоду. Потом двери распахнулись. Вернее – их распахнула лифтерша, такая же дородная тетка, как и та, что сопровождала меня. В лифте у нее был обустроен уголок – стульчик, тумбочка, на тумбочке телефон, маленький кипятильник, стакан чаю, накрытый сложенной газеткой. Сразу видно, что лифтерша предпочитала работать с комфортом.
Когда мы выгрузились на третьем этаже, я помог нянечке донести поклажу до сестринского поста. Там я поинтересовался у дежурной сестры, где могу найти хирурга Дурасова? Женщина предложила мне подождать на посту, возле которого имелся диванчик. Я не стал отказываться. И хотя мне по-прежнему хотелось жрать, решил дождаться счастливого соперника. Он вскоре появился. Вернее, возле сестринского поста завис какой-то мужик, в белом халате и такой же шапочке на лысой голове.
– Дмитрий Николаевич, – обратилась к нему дежурная сестра. – Вас ожидают.
Взгляд хирурга сразу помрачнел, когда он увидел меня. Ну и ладно. Тем проще будет с ним разговаривать. Я поднялся с диванчика. Руки ему не протянул. Он мне тоже. Только мотнул головой в сторону лестничной клетки. Дескать, пойдем, выйдем. Вышли. Дурасов сразу потянул из кармана пачку сигарет. Мне предлагать не стал. Задымил. Нервничает, хотя сразу видно – мужик не из слабаков. Да и другими хирурги и не бывают. Ладно, не буду его долго томить.
– Наташа беременна, – без всяких предисловий начал я. – Уверяет, что от меня. Я не стану отрицать, хотя и подтвердить не могу.
– Зачем вы мне говорите это? – спросил Дурасов.
– Уж точно не для того, чтобы поссорить с женой. Дело в том, что она собирается делать аборт, да еще у какой-то бабки. Я не врач, но и то понимаю, насколько это опасно. Аборт она собирается делать из-за того, что боится вашей неадекватной реакции. Так вот, как потенциальный отец ребенка, считаю, что он должен родиться. Я готов финансово поддержать и роженицу и новорожденного, но не хочу, чтобы она чувствовала себя виноватой.
Пока я все это произносил, на лице хирурга сменялась гамма чувств – от желания немедленно дать мне по роже, до слез благодарности. Ну почти до слез.