Физрук
Шрифт:
— Не похож он на моба, — сказал я.
— Ты надпись, ек-макарек, видишь? — спросил дед Егор.
— Вижу, — сказал я. — А чего ж ты его сразу не пристрелил?
— А я не сразу рассмотрел, — сказал дед Егор. — А когда рассмотрел, он, ек-макарек, уже разговаривать начал.
— И каким образом это тебе помешало?
— Не знаю, — сказал дед Егор. — Не по-людски как-то, ек-макарек.
— Если не по-людски, то опусти ружье-то.
— А это ничего, что я тут, сука, стою
— А ты мне лучше про свой сорок четвертый уровень расскажи, — попросил я. — И сколько ты народу сожрал, чтобы до него докачаться.
— Да никого я не жрал, — сказал Виталик. — С самого, сука, начала такой уровень был. Пожрать бы, кстати, не помешало.
— С помидорами тебе сегодня никто не поможет, — сказал Федор.
— Да ну их к хренам, — сказал Виталик. — Мяса нет?
— Мясо есть, — сказал я. — Но ты сначала объясни, откуда тут такой красивый нарисовался.
— Это долгая, сука, история, — сказал Виталик. — И я сам до конца в ней не разобрался.
— А ты вообще в курсе, что ты зомби?
— Ну, типа, сука, да, — сказал он. — Но если вы опасаетесь, что я, сука, мозги тут начну жрать, к хренам, то опасаетесь напрасно. Тем более, что мозгами, судя по всему, ваша компания, сука, не изобилует.
— Чот я передумал, — сказал я деду Егору. — Стреляй.
— Эй-эй, полегче, — сказал Виталик, поднимая руки. — Я, сука, пошутил.
— Смешно, — сказал я.
— Зомби с чувством юмора, — пробормотал Федор. — Воистину, последние времена настали.
— Давайте переведем беседу в более конструктивное, сука, русло, — предложил Виталик. — И перенесем ее с улицы хоть куда-нибудь.
— А почему ты вообще именно в нашу калитку постучал? — спросил я.
— Вы единственные, у кого свет горит, — сказал Виталик.
— Я так и знал, что надо фонарь выключить, ек-макарек, — сокрушенно сказал дед Егор, все-таки убирая двустволку от пуза Виталика и вешая ее на плечо. — На свет они лезут.
— Конференция, сука, петросянов, — сказал Виталик. — Так я войду?
— А без нашего разрешения ты войти не можешь? — насторожился Федор.
— Могу, — сказал Виталик. — Но это будет, сука, невежливо.
Дед Егор посторонился, и Виталик вошел. Дед Егор закрыл за ним калитку и потушил фонарь.
— Если понадоблюсь, я у себя, — сказал он.
Нельзя же быть таким нелюбопытным, ек-макарек.
Как оказалось, можно. Дед Егор свинтил в свою сторожку, заодно обрушив на нас ответственность за принятие решений по поводу элитного зомби. Типа, сами разбирайтесь, а я утром расскажу вам, насколько вы были неправы.
А может быть, и правда устал. Пожилой человек, все-таки.
Мы вернулись в дом.
Я
Кстати, тухлятиной от него не пахло. Нет, какой-то запах определенно был, но это был запах земли.
— Так что за фигня у вас тут, сука, творится? — спросил Виталик.
— Апокалипсис, — сказал я.
— Я так, сука, и думал, — сказал Виталик. — Страшный суд, вот это вот все. Какие только были в голову не лезут, когда тебе из-под земли выкапываться приходится.
— Давай лучше с самого начала, — предложил я. — Ты вообще кто?
— Я, сука, майор СВР Савельев Виталий Александрович, — сказал он. — Пал смертью, сука, храбрых во время совершенно секретной операции.
— Где? — спросил я.
— Да где-то, сука, здесь.
— Это что за операции у СВР могут быть в Подмосковье? — спросил я.
— Совершенно, сука, секретные, — заявил он. — Затык, сука, в том, что я и сам толком не помню. У меня частичная амнезия, видимо. Тут, сука, помню, а тут, сука, не помню. Ромашка какая-то, к хренам.
— А как умер?
— Судя по всему, довольно, сука, неприятно, — сказал Виталик.
Он встал, распахнул плащ, задрал рубашку и оказалось, что весь его немытый торс покрыт страшными шрамами, как будто его рубили в капусту мечом.
— Хватит этого эксгибиционизма, — сказал я. — Мы бы и так поверили.
— Так оно, сука, наглядней.
— И когда это произошло?
— Судя по моим внутренним ощущениям буквально вчера, — сказал он. — А как оно на самом деле, я понятия не имею. Какой сейчас, сука, год?
Я сказал.
— Значит, сука, не вчера, — сказал он.
— И где тебя похоронили? — спросил Федор. — И кто?
— Боевые, видимо, сука, товарищи, — сказал Виталик. — Надеюсь, у них сейчас тоже все не очень хорошо. И я бы не сказал, что они меня прямо похоронили. Скорее, землей засыпали и ветками закидали.
— Однако ж, дикие звери до тебя не добрались.
— Не факт, кстати, что не добрались, — сказал Виталик. — У меня на правой руке такие шрамы, как будто ее кто-то, сука, жевал. К хренам. Показать?
— Не надо, — сказал я.
— Впрочем, я их, сука, не особенно виню, — сказал Виталик. — Ситуация, видимо, была поганая, раз они меня так бросили. Так-то они нормальные ребята. Наверное.
— Прямо совсем ничего не помнишь? — спросил Федор.
— Так, обрывки какие-то, — сказал Виталик. — Вертолет, вроде бы, взрывался.