Флаг Командора
Шрифт:
Командор действовал проворно. Аркадий чуть отставал от него, однако тоже навалился, помог откинуть парусину и распахнуть люк.
Под ним было другое небольшое помещение с оружием вдоль стен и еще один люк, за которым хранились запасы пороха.
– Действуй!
Сам Кабанов торопливо схватил первую попавшуюся саблю и метнулся обратно на палубу.
Его бросок был стремительным. Командор проскочил мимо матросов, походя рубанул одного из них трофейным клинком и мгновенно оказался у бака. Там, где продолжал чадить фонарь с вожделенным огоньком.
Обратный
Выскочившие на крик моряки невольно застыли.
– Поговорим? – с недоброй усмешкой предложил Командор.
Саблю он передал Аркадию, сам же взял в левую руку револьвер, а правой держал фонарь.
Большинство моряков были безоружны, лишь у нескольких были с собой пистолеты, ножи же Кабанов в расчет не брал.
– Аркаша, заряди пока игрушки. Все равно стоишь без дела, – по-русски распорядился Кабанов.
– Что вы стоите?! В крест вас, в бога, в душу и мать! – Сиплый голос вышедшего из каюты Коршуна заставил матросов тронуться с места.
– Есть другие предложения? – Командор демонстративно сделал вид, что собирается бросить фонарь вниз. – Предупреждаю: в случае моей смерти он упадет туда сам.
Матросы остановились вновь. Лицо Командора не оставляло сомнений, что он с радостью бросит огонь прямо в порох.
Понял это и Коршун.
– Тебе же самому будет крышка, – севшим голосом произнес капитан.
– Да? Когда ни помирать, все равно день терять, а здесь я смогу столько мерзавцев с собою прихватить, что черти на руках меня носить будут от радости… – Улыбке Командора мог бы позавидовать дьявол. – Что, покойнички, полетаем?
Он сделал вид, что роняет фонарь.
Несколько матросов ахнули.
Среди пиратов не было трусов. Постоянная опасность заставляла относиться к смерти как к неизбежному. Но так страшно и жутко… Вчера они уже потеряли больше трети убитыми, ранеными и покалеченными в схватке с двумя людьми, и теперь Командор казался им исчадием ада, пришедшим, дабы забрать всех с собой в свое безжалостное пекло.
– Не хотите? – с издевательским сочувствием осведомился Кабанов и без перехода рявкнул: – Курс на Пор-де-Пэ! Шкипера сюда!
Рослый мужчина, заросший бородой едва ли не по глаза, шагнул к Командору.
– Если в ближайшие часы я не увижу берегов Гаити, то моя рука устанет и уронит эту штучку, – сообщил ему Кабанов.
– Но мы уже далеко…
– Это ваши веревки. Вот вы на них и болтайтесь. Аркадий, много зарядил?
– Семь пистолетов.
– Возьми, сколько надо, и пройдись к кубрику. Вынеси оттуда все оружие. И у команды отбери.
Командор говорил таким тоном, словно выполнение любого его распоряжения было парой пустяков.
Дух команды был уже сломлен. Окончательно добивая его, Кабанов презрительно бросил матросам:
– И свяжите своего любителя падали. На живую дичь ему ходить не по силам. Можно бы сразу повесить, да я с ним еще потолковать хочу.
И тут Коршуна прорвало.
Выстрел прозвучал началом погребального салюта. Револьверная пуля ударила незадачливого капитана в правое плечо. Рука немедленно обвисла, а Командор небрежно обронил:
– Куда попадет следующая, говорить не буду. Думаю, догадаешься сам.
Он демонстративно направил чуть дымящийся ствол в лоб Коршуна, а затем перевел его пониже живота.
– Я сказал: связать!
Пока матросы торопливо выполняли приказание, Калинин уверенной походкой проследовал в носовой кубрик.
Оружия там было немного. Небольшая охапка абордажных сабель, топоров и ножей, которые Аркадий принес к ногам Командора в один присест. Потом мужчина прошелся вдоль моряков, освободил их от ненужных опасных предметов и, лишь вновь оказавшись рядом с Кабановым и глядя, как дежурная смена полезла по вантам, сказал по-русски:
– Но до Гаити далеко. Могут понять твой блеф.
– Во-первых, не блеф. А во-вторых, это у вас, в семнадцатом веке, далеко. Я же самолично установил здесь рацию. Войдем в зону приема, и наши проблемы закончены. Или ты думаешь, я так и буду стоять живой статуей?
25
Кабанов. Третий визит
Приключение взбодрило меня.
Уж не знаю, виновата славянская натура с ее склонностью к терзаниям извечными вопросами бытия или накапливающаяся усталость, но я иногда склонен к приступам черной меланхолии. Обычно на нее не остается времени. Тут же позволил себе чуть расслабиться – и на тебе…
Избитое тело болело, просило отдыха, но дух был бодр. Лишь лампу над погребом держать надоело.
Кое-что стало вставать на свои места. Коршун ни за что не решился бы похитить меня на свой страх и риск. Следовательно, ему пообещали плату заранее. Кто пообещал, можно судить по тому, что курс был на Ямайку.
Не то я недооценил своих бывших пленников, не то они меня переоценили. Я-то собирался в ближайшее время потихоньку сворачивать местные дела да двигать в Европу. Теперь же придется немного задержаться, побеседовать с теми, кому так хотелось меня видеть.
С «Вепрем» нам удалось связаться лишь после полудня, а встреча состоялась ближе к вечеру. Мои ребята спешили изо всех сил. Они сорвались с места почти сразу после первых известий о приключившемся на «Магдалене». Сорвались, даже не догрузив продовольствие и боеприпасы и не докончив ряд мелких работ.
У меня порядком устали руки, когда сразу с обоих бортов к «Магдалене» пристали шлюпки и мои ребята полезли на бригантину с таким видом, словно шли на абордаж.
В первой партии оказались все: от Сорокина и Ширяева до Гранье и Антуана. Пример поведения задал Григорий. Едва вступив на палубу, он от души врезал ближайшему оказавшемуся на пути матросу «Магдалены». Тот полетел на палубу с разбитой мордой, а через секунду такая же судьба постигла практически всех горе-похитителей.