Флагман флотилии. Выжить вопреки
Шрифт:
– Я так понял, что наш старшина предлагает стрелять по пикировщикам не только с помощью прицела, а еще и совмещая очередь трассы с целью, словно догоняя ее или упреждая. Правильно? – спрашиваю я.
– Так это ж, сколько патронов потратить придется и еще каждый второй патрон с трассером должен быть. Да и цель такую еще придумать надо, это же не по конусу стрелять. – В Петре я, кажется, не ошибся, думающий у меня артиллерист.
– Надо стрелять по падающей цели – по сигнальной ракете к примеру. А очереди по ней наводить.
– Так в нее никто не попадет,
– А как стреляем по невидимой цели? Попали в квадрат сто на сто, есть воронка, значит, засчитываем попадание. Так и тут. Несколько наблюдателей смотрят и говорят – очередь догнала ракету или нет.
– Да, так, наверное, можно оценить стрельбу, – соглашается Петр. – А как будем тренировать комендоров. Прежде чем стрелять, надо же еще на чем-то тренироваться. – Вновь показывает профессионализм мой подчиненный.
– Пикировщик имитировать можно. Протянем от мачты к юту выброску, тросик, на него подвесим грузило, по форме напоминающее самолет. Сигнальщик отпускает макет, а тот, ускоряясь, падает вдоль выброски. Наводчики макет сопровождают и имитируют стрельбу.
– А как проверять будем? Все сразу доложат, что попали и сопровождали.
– Ничего. Во-первых, сигнальщик с помощью лески сможет макет притормаживать или останавливать. На остановленный макет комендор наводит ракурсный кольцевой прицел, а ты или я всегда сможем, заняв его место, убедиться в правильности прицеливания. Как думаешь, должно получиться?
– Такое возможно. А как проверить, как цель сопровождают?
– А туточки вже будемо робити по-нечипайловськи – дзюрчати.
Снова хохот сотряс кают-компанию.
– Что, мух гонять? Всем экипажем?
Хохот повторяется.
– Та шо цэ ви хлопці. Товарищу командире, тож я шуткував.
Кают-компания продолжает сотрясаться от смеха.
– Та ни, Нечипайло, не дзюрчати. – От смеха трудно говорить. – Сделаем, используя пожарную систему, несколько тонких рукавов и стволиков, как у пожарных стволов. Прикрутим их к блоку стволов пулеметных установок, и комендоры будут струей воды стремиться сопровождать макет цели. Так и получится – имитация непрерывной трассы. Но способ стрельбы теперь уж все равно останется нечипайловским дзюрчанням.
Вновь дружеский смех и похлопывания старшины по спине от участвующих в разговоре наполнил помещение. Да, такое не забывается. Думаю, что не пройдет и двух дней, а слух о сути нового способа стрельбы, с комментариями, разойдется по флотилии.
– Только этого все равно мало. Есть еще одна проблема, если смотреть по нашему кораблю конкретно, – пытаюсь довести до Петра еще одно понимание. – Вот скажи, артиллерист, на какой дистанции наши зенитные средства могут поражать самолеты с металлическим, а не деревянным корпусом?
– Винтовочная пуля до полутора километров сохраняет убойную силу, а пробивает самолетный корпус до восьмисот метров, а если есть бронирование, то и на пятьсот метров может ничего не сделать, – ответил Павел. Мимика его лица, после собственного
Учат морских офицеров хоть и не по конкретной специальности. Все выпускаются в это время вахтенными офицерами. Деления на профильные факультеты еще нет. Учат всему – штурмании и артиллерии, минам и судостроению, еще и общеобразовательные факультативы на самом высшем уровне.
– Иван Александрович, я понял, что вы хотите сказать. Получается, что на высоту пять километров мы стрелять не можем, а когда они бросят бомбу – уже будет поздно. Наши пулеметы будут стрелять, слишком малый период времени – с 800 метров до 400 метров самолет будет лететь секунды четыре-пять, за это время пулеметчики всего по пятьдесят патронов успеют выстрелить.
– Вот видишь, теперь ты понял, отчего я пришел в волнение, прочитав и осмыслив эту статью. Фактически наш корабль беззащитен перед «юнкерсами». Думаю, придется срочно заняться усилением нашей подготовки, экипажа и корабля, к борьбе с таким противником, – объяснил я свое беспокойство.
– Получается, кораблю надо получить такие зенитные пушки и пулеметы, которые позволят стрелять дальше, дольше и эффективнее. Наши 45-миллиметровые башни теперь тоже не эффективны, ведь они заряжаются одиночными выстрелами, а не кассетами, как современные зенитки. Так что же будем делать? – заволновался Петр.
– А вот это уже другой вопрос, и пока здесь он обсуждению не подлежит. Придем в базу, там и уточним планы. Посоветуемся с зенитчиками и истребителями, начальником ПВО флотилии, доложим предложения командованию. А там видно будет.
Мой трехсуточный марафон по складам тыла флота, магазинам города и бессонные ночи остались позади, теперь можно позволить себе отдохнуть и собраться с мыслями, подвести итоги почти недельного пребывания в этой реальности. Сам факт моего появления здесь уже должен к чему-то привести. Не думаю, что это мое прошлое, так как я не собираюсь через несколько месяцев оставаться безучастным к своей гибели и еще пятидесяти пяти членов экипажа. Мои знания остались со мной. Так или иначе, а кое-какие знания и приемы будущего уже сейчас можно провести в жизнь. Нет необходимости в целом годе боевых действий и гибели кораблей с экипажами, чтобы получить нужные знания и опыт.
Через семь месяцев развернутся такие события, которые спишут все мои николаевские аферы. После потери Николаева архивные данные всего, что взято со складов флота и города, затеряются или будут уничтожены. Да самые настоящие аферы.
В этом времени еще нет того уровня коррупции и учета конца существования Союза. Скорость движения документации и средства связи не позволяют мгновенно уточнять вопросы типа «а имеет ли проситель с документами и печатью право на получение чего-либо». Тем более меня в Николаев и послали для того, чтобы я на месте мог получить что-то из имущества на складах и сразу же заверить документы круглой печатью.